Не прошло и четверти часа, как у акушерок стали появляться один за другим сугубо деловые вопросы к ответственному дежурному, не терпевшие никаких отлагательств. Им все мерещилось, что то у одной, то у другой женщины из лежавших в предродовой делается глуховатым или слишком частым сердцебиение младенца, и они просили Веру Леонтьевну подниматься, слушать, делать назначения.
Поднявшись с постели два раза, Вера Леонтьевна на третий сказала, что по таким пустякам беспокоить ответственного дежурного не обязательно, пусть зовут с обхода второго врача. И атмосфера в родблоке после этого не стала лучше.
Закончив обход, Савичев спустился в родовой блок и обнаружил, что за его отсутствие в историях родов не было сделано ни одной записи, хотя полагающееся для них время уже прошло. Он принялся было за писанину, наверное крайне этим недовольный, у него уже рука онемела, пока строчил после обхода дневники. В это время одна из рожениц приблизилась к благополучному финалу, ее отвезли в родовую, и Савичев тотчас с удовольствием дневники отложил.
Услышав, что в родблоке происходят события, Вера Леонтьевна тотчас поднялась, конечно, и объявилась в родовой. Савичев же сказал ей тихонько: мол, роды он сам проведет, а не будет ли Вера Леонтьевна любезна записать пока дневники и еще оформить полностью историю женщины, поступившей, пока он был на обходе.
— Вы собираетесь мной командовать? — внятно спросила Верочка в ответ.
Пересказывая события того дежурства, акушерки и операционная Тома крайне напирали на деликатность Савичева: он сказал только, что командовать не думает, просто подошла работа, ее надо поделить.
— Ничего, кончите роды, тогда сами все и запишете, — сказала Вера Леонтьевна и ушла.
А спустя час или полтора Савичева вызвали на третий этаж посмотреть пациентку, у которой поднялась температура. В это время в родовую перевели еще одну роженицу, и Савичев попросил акушерок поднять Веру Леонтьевну — пусть эти роды ведет она. Вернулся он минут через сорок. Роды к этому времени еще не кончились, Вера Леонтьевна была в родовом зале и весьма резко стала Савичева отчитывать за отлучку. Савичев промолчал, отчего Вера Леонтьевна несколько смягчилась и сказала, что здесь стоит сделать небольшой разрез, но не такой, как делают обычно, а такой, как принят у них в роддоме, — там, где и Дора Матвеевна прежде работала.
Когда Верочка примерилась, Савичев пробормотал ей в ухо, что она может пересечь довольно крупный сосуд. Вера Леонтьевна ответила, чтобы не каркал под руку, и сделала по-своему. Ребенок родился. Савичев сказал, что у пациентки кровоточит пересеченный сосуд, а Вера Леонтьевна сказала, что надо вручную отделять послед, и приказала Савичеву дать женщине наркоз, и стала мыть руки. А Савичев ответил, что у них принято для любого вмешательства переводить пациенток в малую операционную — такой порядок: там, кстати, легче будет все увидеть. Но Вера Леонтьевна сказала, что она приказывает немедленно дать наркоз прямо здесь. Приказывает — и все.
И Савичеву пришлось подчиниться. А закончив намеченное и не снимая наркоза, Вера Леонтьевна сразу же зашила разрез, и был ли там виноват сосуд или не был, теперь никто сказать не мог. Тома, которая подавала ей инструменты и кетгутовые и шелковые нити, говорила, что, кажется, сосуд был повинен.
Но после этого женщину все-таки в малую операционную перевезли, чтобы перелить кровь: она потеряла больше полулитра. Здесь и произошла самая последняя стычка. Кровь из ампулы почему-то не пошла, — видимо, на фильтре скопились, слежались плотно эритроциты. Вера Леонтьевна приказала Томе выбросить эту ампулу и взять другую. Но Савичев сказал, что жаль выбрасывать кровь, надо взболтать ее в ампуле — и все получится; и Тома стала покачивать ампулу, осторожно смывая налипшие на фильтре эритроциты, а Вера Леонтьевна закричала, почему она не выполняет распоряжений ответственного врача.
— Вы не кричите на меня, пожалуйста, — ответила ей Тома. — Я выполняю распоряжение.
— Это не мое распоряжение. Я приказала выбросить.
— Да, не ваше, — сказала Тома. — Это нашего врача распоряжение. Мы наших врачей знаем. Мы с Сергеем Андреевичем с первых дней здесь. Мы с ним сами операционную эту монтировали и оперировали здесь вместе. Для нас он ответственный врач. Он не спит все дежурство и кровью не бросается. Это человека кровь, и за ампулу сто двадцать рублей старыми платят. А вас я не знаю.
— Это я ответственный врач! — закричала Вера Леонтьевна. — Я докладную напишу, доктор Савичев! На всех вас напишу!