Я утыкаюсь лицом в его руку, чтобы поцеловать ладонь.
— Я думаю, что дела в Денвере должны разрешиться в течение месяца, и тогда я, вероятно, смогу заказать билет на самолет. — Я сужаю глаза и добавляю: — Ты действительно хочешь приехать ко мне в гости?
— Да, черт возьми, хочу, — отвечает он, нахмурившись, и выпячивает грудь, как пещерный человек. — Я не позволю твоей сексуальной заднице одной бродить по улицам Парижа.
— Серьезно? — Я не могу перестать улыбаться.
— Да, — рычит он и хватает меня за талию, притягивая к себе на колени. Его глаза горят собственничеством, когда он добавляет: — Я дам тебе свободу действий, но не слишком много.
— Звучит неплохо. — Я кладу руки ему на грудь и наклоняюсь, чтобы коснуться его губ своими, удивляясь, как вообще могла хотеть отдалиться от этого мужчины. Отстраняюсь и бормочу ему на ухо: — В любом случае, через месяц я могу тебе надоесть.
— Возможно, я тебе надоем, — отвечает он, издавая легкий стон, когда целует мою шею и просовывает руки под рубашку.
Я вдыхаю его идеальный аромат, будто созданный специально для меня.
— Сомневаюсь в этом.
— Я тоже в этом сомневаюсь.
Он расстегивает застежку моего лифчика без особых усилий, и мои соски становятся твердыми, как камень, указывая прямо на то, чего я хочу. Я выпрямляюсь на его коленях, когда он стягивает с меня лифчик и топ, и рычу, когда его взгляд останавливается на моей груди. Парень откладывает очки в сторону, прежде чем наклониться и взять каждый сосок долгими, роскошными поцелуями. Его щетина вызывает восхитительные мурашки по всей моей груди, когда я хватаю его за голову и притягиваю ближе.
— Дин, — стону я, вращая бедрами на его коленях. Мои трусики промокли от возбуждения, а он продолжает поклоняться моей груди, руками властно сжимая мою талию. — Дин, — снова стону я и поднимаю его лицо, чтобы он посмотрел на меня, прежде чем сказать: — Займись со мной любовью.
— Боже, да, — рычит он, и резко встает, удерживая меня за талию и направляясь по коридору в спальню.
Дин опускает меня на кровать и быстро избавляется от остатков нашей одежды. Затем подползает ко мне и яростно целует, его губы вновь знакомятся с моими, когда его эрекция скользит между нами.
— Ты нужен мне внутри, — умоляю я.
— Еще один поцелуй, — говорит он и трется носом о мою щеку, прежде чем снова найти мои губы. — Боже, я так скучал по тебе, — рычит он, отстраняясь и располагая свой кончик между моих ног.
— Я тоже скучала по тебе, — стону я, когда он входит в меня жестко и быстро, затем замирает внутри меня, как будто хочет задержаться там на какое-то время.
Усиливаю хватку на его спине, безмолвно прося его двигаться, и он все понимает. Дин двигается медленно и уверенно, одновременно целуя мою шею, ключицы и все другие части моего тела, до которых может дотянуться.
Наши крики страсти наполняют комнату, когда мы оба поддаемся нарастающему напряжению внутри нас. Когда рассыпаюсь вокруг него, я вцепляюсь в его спину так сильно, что, уверена, оставлю синяки, и в то же время он набухает внутри меня, а затем содрогается от собственного освобождения.
Мы оба тяжело дышим, и я не могу сдержать довольную улыбку.
Дин отстраняется и смотрит на меня, прижимаясь сладким поцелуем к моим губам.
— Ты счастлива, сладкие губки?
— Определенно, — отвечаю я, крепче обхватывая его ногами и желая, чтобы мы могли остаться в этом моменте навсегда.
— Хочешь второй раунд?
— Определенно.
Глава 29
Дин
Несколько месяцев спустя
— Дин! — Голос Норы раздается у меня за спиной, и я отворачиваюсь от багажной карусели, чтобы увидеть, как она бежит ко мне. Бросаю свою сумку как раз вовремя, чтобы подхватить девушку, когда она прижимается к моей груди, крепко обхватывая руками мою шею, а ногами бедра.
Она как моя собственная маленькая обезьянка.
Я обнимаю ее за талию и утыкаюсь своим свежевыбритым лицом в ее шею и волосы, чтобы глубоко вдохнуть. Слава Богу, что Париж не изменил ее запах. Боже, как же я скучал по этому запаху.
Я скучал по этой женщине.
Прошло два месяца с тех пор, как она уехала из Боулдера, а у меня было всего шесть недель с ней до ее отъезда. Этого было недостаточно. Я и близко не подошел к тому, чтобы устать от нее. Даже когда она уговорила меня остаться с ней в Денвере, когда пекарне понадобилось уделять больше времени.
— Боже мой, не могу поверить, что ты действительно здесь! — выдыхает она мне в плечо, ее тело дрожит в моих руках.