Моя грудь вздымается, когда я прижимаюсь грудью к его твердому телу и проникаю языком глубоко в его рот. Я поворачиваю нас так, что теперь Дин прижат к стене, а я контролирую поцелуй.
Прошел год. Целый чертов год мужчина не целовал меня, и мне нужно больше. Я заслужила больше.
Дин, должно быть, понимает это, потому что руками крепко сжимает мою талию. Дрожь пробегает по моему телу, когда он скользит ими вверх по моей спине, а его язык встречается с моим, пробуя на вкус, дразня и требуя полного подчинения. Мои соски напрягаются, когда его ладони касаются моих грудей, и я не могу удержаться от легкого стона.
Я запускаю пальцы в его волосы и погружаюсь в этот лихорадочный момент, когда он хватает мою ногу и тянет ее к своему бедру, подол платья приподнимается, когда он толкается своим пахом между моих бедер. Тонкая ткань моих шелковых трусиков не защищает от грубого материала его джинсов, и трение просто восхитительно. Мой таз начинает двигаться сам по себе, и я чувствую, как трусь об него.
Боже, я теряю рассудок прямо сейчас. Рейчел была права. Мои игрушки на батарейках не идут ни в какое сравнение с настоящим движением бедер.
Дин опускает вторую руку и хватает меня за задницу, притягивая к себе за талию, но пронзительная боль заставляет меня вскрикнуть и выдернуть ногу из его хватки.
— Ай, моя задница! — ахаю я и прижимаюсь лбом к груди Дина, вздрагивая от приступа боли. — Что угодно, только не задница!
— Черт, — рычит Дин, заправляя мои волосы за уши, чтобы видеть мое лицо. — Мне так жаль, Нора. Я совсем забыл.
Слезы наворачиваются на глаза от интенсивности болевых ощущений, которые только что обрушились на меня.
— Боже мой, как больно.
— Черт, мне действительно жаль. Ты в порядке? — Он приподнимает рукой мой подбородок, чтобы посмотреть на меня, беспокойство отражается в его красивых чертах.
Я киваю.
— Я в порядке. Было больно… но это была хорошая боль… как глубокий массаж от очень большого парня с большими руками.
Грудь Дина вибрирует от смеха.
— Хочешь, я сделаю это снова?
— Боже, нет! — Я отстраняюсь от его прикосновений. — Ты что, садист?
Парень смеется и делает шаг ко мне, его тело склоняется надо мной, когда он нежно обхватывает мои щеки ладонями.
— Я шучу. Иди сюда.
Он опускает голову и снова глубоко целует меня, возвращая в тот момент и стирая воспоминания об ужасной боли в заднице. Его язык переплетается с моим, и вожделение начинает сжимать мои внутренности. Правой рукой он скользит по моим ребрам, нежно лаская мою грудь.
— А здесь… могу я прикоснуться к тебе здесь? — Он прикусывает губу и наблюдает, как рукой сжимает мою грудь, прежде чем большим пальцем скользит по вершине моего все еще твердого соска.
Я киваю и прерывисто выдыхаю.
— Да, можешь трогать меня там.
Дин разворачивает меня одним быстрым движением, руками скользит вверх по моему телу, чтобы обхватить обе мои груди, разминая их.
— Тебе нравятся мои руки на тебе, сладкие сиськи?
Я медленно киваю, чувствуя себя полностью одурманенной возбуждением и видом его рук на мне.
— Да.
Одной рукой движется вниз и дразнит мой клитор через платье.
— Хочешь сказать, что к черту эту охоту, и позволишь мне отнести тебя в постель? — спрашивает он, его голос горячий и хриплый у моего уха.
Я откидываю голову, чтобы посмотреть на него.
— Боже, да!
Он улыбается и целует меня в щеку.
— Хорошо, потому что я и не ставил таймер.
Вздохнув, Дин делает шаг назад и хватает гнома, одновременно тащит меня за руку из темного алькова к двери, через которую мы вышли ранее. Мое тело похоже на оголенный провод, который может взорваться в любую секунду. Не могу припомнить, чтобы прикосновение какого-либо мужчины возбуждало меня так, как прикосновение Дина. Конечно, в моей жизни было не так много мужчин, но думаю, что в сексе с горцем-развратником могут быть серьезные плюсы. Дин явно знает, как прикасаться к женщине — уверенно и чувственно, но при этом удивительно интимно. Интересно, был ли он таким со всеми своими женщинами?
Плохой переход. Очень плохой. Просто оставайся в моменте, Нора. Не думай о других завоеваниях Дина. Это просто секс… секс, который тебе нужен.
Как только доходим до двери нашей спальни, Кейт выходит из своего темного уголка.