Внезапно он замирает на мне, и его глаза закрываются. Парень делает несколько прерывистых вдохов, как будто пытается взять себя в руки. Но, очевидно, ему это не удается, потому что в следующее мгновение он начинает пульсировать между моих ног, и я не могу не наблюдать за ним с большим восхищением. Дин обычно так спокоен и расслаблен. Образ того, как он теряет контроль и достигает кульминации — это то, что я хотела бы видеть снова и снова.
Несколько секунд спустя он падает на меня и зарывается лицом в мою шею, его дыхание обжигает мои ключицы, а его мускулистое тело подрагивает надо мной. Я поднимаю руки, чтобы успокаивающе погладить его затылок и шею, наблюдая, как быстро поднимается и опускается его спина.
Я не могу удержаться от улыбки.
Это был буквально лучший секс в моей жизни.
Конечно, у меня было не так уж много секса. И воспоминания о тех сексуальных контактах, которые у меня были, в лучшем случае расплывчаты. Но ведь для него это тоже должно было быть хорошо, верно? То есть, я знаю, что у него было гораздо больше партнеров, чем у меня. Но кончать так быстро и мощно, а потом быть таким измотанным — хороший знак, верно?
Дин наваливается на меня всем весом, и паранойя начинает проникать в мой трепещущий разум. Возможно ли, что это был обычный, заурядный секс, и он быстро кончил, потому что не хотел подольше побыть со мной? Почему он молчит?
— Ты там жив? — спрашиваю я, тряся его за плечи, чтобы убедиться, что он не заснул от скучного секса, пока его член все еще дергается во мне.
— Едва ли, — хрипит Дин, прежде чем глубоко вздохнуть и скатиться с меня.
Прохладный воздух касается моей кожи, и я хватаю простыню, чтобы прикрыться, чувствуя странное стеснение.
— Как все прошло? — спрашиваю я, не пытаясь изобразить спокойствие.
Дин ложится на спину и закрывает глаза.
— Как было что?
— Как что? — Я возмущенно хмыкаю. — О, я, конечно же, говорю о закусках, сделанных сегодня вечером.
Дин поворачивается и сонно смотрит на меня.
— О чем ты говоришь?
Я приподнимаюсь на локте и пригвождаю его взглядом.
— Я спрашиваю, как тебе секс, идиот.
— О… это. — Дин смотрит в потолок. — Это было хорошо.
Мое тело мгновенно сдувается. Хорошо.
Хорошо, не отлично.
Хорошо, не идеально.
Просто… хорошо.
Разочарование трепещет в моем животе. Если бы кто-то назвал мои крупоны хорошими, я бы не уснула, пока не изменила рецепт сотню раз и не довела себя до тошноты, пробуя их все. Хорошо — это трехзвездочный отзыв от кулинарного критика. Хорошо — это ниже среднего.
Я неловко киваю и прикусываю губу.
— Тогда, наверное, мне нужно поработать.
— Что? — спрашивает Дин, поднимая брови.
Я сажусь в кровати и провожу руками по волосам.
— Нет смысла заниматься фальшивым сексом, если он просто хороший. Я не делаю что-то, чтобы было хорошо. Я делаю так, чтобы было великолепно. Если я не сильна в сексе, тогда мне нужно понять, что, черт возьми, я делаю не так и все исправить.
— Нора… — начинает Дин, но я игнорирую его, спрыгивая с кровати, завернутая в простыню.
— Я в душ. Мне нужно подумать.
— Нора, — снова зовет Дин, но я быстро ухожу от него, игнорируя глупый комок неприятия, образующийся в моем горле.
Я стою перед зеркалом и наношу немного зубной пасты на щетку. Даже не могу смотреть на себя, пока чищу зубы. Зачем я вообще согласилась на все это? Я прекрасно справлялась сама. Да, у меня не было секса, да, моя мать цеплялась ко мне и практически организовала мой брак, но у меня все было в порядке. Я вела успешный бизнес. Мне не нужен был фальшивый бойфренд, чтобы решить свои семейные проблемы. И уж точно не нужен был фальшивый посредственный секс. Зачем я заставляю себя проходить через это? У меня и так много всего происходит в жизни, а теперь я должна выяснить, как улучшить свою сексуальную игру?
Глупо, Нора! Так, чертовски глупо!
Внезапно теплое тело Дина прижимается ко мне сзади. Я вижу его обнаженное тело в отражении зеркала.
— Сладкие сиськи.
— Не сюсюкайся со мной, — бормочу я с пеной на губах.
Он наклоняет голову и с игривой ухмылкой смотрит на меня.
— Я не имел в виду то, что сказал.
Я сплевываю в раковину, вытирая капли на подбородке тыльной стороной руки, прежде чем ответить:
— Похоже, ты часто оговариваешься, когда дело касается меня.
Челюсть Дина напрягается.
— Это потому, что я самовлюбленный мудак.
— Ясно.
— И потому что если скажу тебе, что это был лучший секс в моей жизни, я потеряю все свои мужские карты. — Его брови сходятся вместе, пока он продолжает смотреть на меня в зеркало.