Он сам не знал, почему именно прыгнул, почему не выстрелил. Казалось бы, надо было стрелять: у него еще оставались патроны. Но что-то перемкнуло в голове: совсем рядом по снегу катались, сцепившись в клубок, Найджел и Джек, а Айрин улыбалась как бешеная, и он должны был как-то врезать по этой улыбке, своими руками стереть ее с лица этой чокнутой…
Айрин ужом выскользнула из захвата и ударила Тима локтем в бок. Его согнуло пополам, как от слабого электрического тока: не понимаешь, отчего, а тело трясет и трясет. Но он все-таки умудрился извернуться и поймать ее опять. Они упали в снег, только это была совсем не дружеская возня. Только рыка и клочьев разлетающейся шерсти не хватало.
И шея Айрин как-то сама собой оказалась в захвате, и Тим как-то сам собой двинул руками определенным образом, и даже хруста позвонков не услышал, только Айрин обмякла у него в руках неживым весом.
«Свернул шею, как курице», — понял Тим.
Он часто сворачивал шею курицам в детстве, они потом еще так бегали, бывало, с заваленной на бок головой. Его тошнило, а сестре было ничего…
Сейчас, правда, нечего было думать об Айрин.
— Джек! — крикнул он, поднимаясь на колени и снова падая в снег. Черт побери!
Прижал ладонь к боку — на руке осталось красное. Самое смешное, что он до сих пор ничего не чувствовал.
— Джек!
Джек и Найджел валялись в снегу поодаль, двумя горами меха — светлой и темной. Сейчас было особенно видно, насколько Джек меньше. Какое там в полтора, почти в два раза! И все-таки Джек дышал — измаранный кровью бок мерно вздымался, и Тим почувствовал прикосновение разума партнера: слабое, неуверенное.
А Найджел — слепо скалился в ночь остекленевшими глазами.
Волкособа стоило пожалеть: он ведь не виноват, он просто слушал свою партнершу, которой доверял безусловно. Но сейчас Тима на жалость не хватало. Он кое-как дополз, вздымая снег, не обращая внимания на Бергмана и Ренату, которые что-то пытались ему сказать.
Он упал рядом с мордой Джека, обхватил ее обеими руками.
— Братец, ты как? Ты живой?
Джек моргнул и попытался лизнуть ему руку. Он передавал удовлетворение, что победил, печаль и непонимание — почему Найджел напал на него? Почему Айрин напала на Тима?
— Так получилось, дружище, я сам не знаю, — сбивчиво проговорил Тим. — Кто виноват — обязательно ответит! Мы все для этого сделаем. Теперь главное не теряй сознание, мы тебе поможем.
«Помоги себе, — передал Джек почти словами. — Ты ранен».
— Пустяки, — сказал Тим. — Мне совсем не больно.
Умом он знал, что на самом деле это очень плохой знак — когда не больно. Джеку зато было больно, очень сильно, и Тим потянул часть этой боли на себя, заблокирвоал ее, как мог. Увы, не получилось как надо. Впрочем, если бы у него были хорошие баллы по экстросенсорики, он бы оказался в К-9 с самого начала…
— Надо найти эту антенну, или что там, — Тим сморгнул с глаз пот и растаявший снег, поднял голову, чтобы посмотреть на Ренату и Бергмана. — То, что меняет реальность. И что-то с ней сделать.
— Уже нашли, — Бергман глазами показал куда-то за спину Тиму.
Обернувшись, Тим увидел.
Железный манипулятор, похожий на удочку, увитую разноцветной гирляндой, торчал прямо из воздуха метрах в двадцати или тридцати от него. Раньше они не видели его только потому, что манипулятор загораживали деревья, но схватка с Айрин и Найджелом вывела их на траекторию прямого зрительного контакта.
Фиговина висела на высоте четырех или пяти метров: зрение у Тима мутилось и точно разобрать он не мог. Одно было ясно: никому из них туда не запрыгнуть и никакие провода не подсоединить. Может быть, у Бергмана наготове какое-нибудь излучение… Хотя какое там излучение!
— Что, все? — рявкнул Тим. — Что стоите с похоронными рожами?! Доберемся! Дерево срубим, но доберемся! И поскорее, у нас раненые!
Точнее, ему самому казалось, что он рявкает. По тому, как наклонились к нему Рената и Бергман и какие выражения были у них на лицах, Тим подумал, что наверное на самом деле он еле шепчет.
А может, дело было в том, что в них вдруг ударил порыв сильного, холодного ветра, и принес с собой влажный снег.
Тэна, кажется, потеряла сознание. Только что она думала о Тиме и пыталась внушить всем окружающим мысль, что не все сорохи одинаково дики и чудовищны, и вот с нее уже сдирают мешок, и непривычными к свету глазами она пытается проморгаться.
Она не сразу узнала стоявшего перед ней человека, но когда узнала, удивилась и не сразу поверила своим глазами.
— Карн Лигнати! — воскликнула она. Точнее, попыталась воскликнуть, и не смогла: у рта была кислородная маска. Оттолкнув ее, Тэна с трудом проворочила языком: — Ты же… что… как…?