Селия накрывала на стол с совершенно бесстрастным лицом, но, передавая кофе Грегу, опускала глаза. Он с отсутствующим видом поблагодарил ее, и она обратилась к Вину, стараясь поддержать непринужденную беседу о Сэнди-Бэй и днях, которые они провели там. Но Вин был неразговорчив, и Селия сдалась. По-видимому, его угнетало присутствие брата, и она подумала, что страшно было бы ссориться с человеком, который не признает другой правды, кроме своей собственной.
Они молча закончили завтракать, и Грег внезапно произнес:
— Я хочу, чтобы ты сегодня покончил с бобами. Все должно было быть готово еще вчера. Хорошая погода долго не продержится.
Селия ожидала, что Вин вспылит, но он только что-то пробормотал в ответ и через несколько минут ушел, не сказав ей ни слова.
Селия молча собрала посуду. Грег склонился над письмом, но все же подвинулся, чтобы дать ей пройти. Селия приступила к мытью посуды после завтрака. Покопавшись в маленьком старом шкафчике под раковиной, Селия не обнаружила там ни мыла, ни других моющих средств. Пожав плечами, она стала вспоминать сказки, в которых герои выполняли свою задачу, ни имея под рукой ровным счетом ничего.
Внезапно она осознала, что Грег прекратил читать и наблюдает за ней. Она чувствовала его взгляд и твердо решила не оборачиваться.
Наконец он сдался и подошел к ней:
— Вы сварили замечательный кофе. Яичница тоже была хороша. Я уже давно так вкусно не завтракал. Селия нехотя признала, что он прав. Он хвалил ее, потому что понял, что она достойна похвалы. Взглянув на него, она заметила блеск в его зеленых глазах, и этот взгляд снова выбил почву у нее из-под ног. Похвалив ее, Грег просто выразил свое удовлетворение тем, что она оказалась способной хотя бы к чему-то. Было ясно, что он затеял нечестную игру. А на какое-то мгновение она даже поверила ему!
— Как мило! — произнесла Селия. — Очень приятно, когда тебя хвалят.
Грег не ответил, и она заметила, что он с отвращением разглядывает чайные полотенца.
— Вам что-нибудь нужно купить в деревне? — спросил он. — Я поеду туда сегодня утром и вернусь к обеду.
— Да. Мне нужны щетка, мыло, примерно шесть банок чистящего порошка и десять фунтов соды.
— Многовато, — заметил Грег, с сомнением глядя на Селию.
— Верно, но это еще не все. Можете прихватить пару баночек порошка для чистки серебра и еще две для чистки медных вещей. Ах да, еще фильтр для раковины. Больше пока ничего не могу придумать.
Краска бросилась Грегу в лицо. Она поняла, что это его ахиллесова пята. Его охватил стыд от того, в каком виде находится его дом.
— Скажу, чтобы все это принес курьер, так будет быстрее, — резко ответил Грег и ушел в свою комнату. Последнее слово осталось за Селией, но она почему-то не чувствовала себя победительницей.
Она закончила вытирать посуду, прибралась в кухне и как раз подметала пол, когда дверь распахнулась и появилась Пенни. Она опиралась на подобие костыля и остановилась перед Селией, глядя на нее сверкающими глазами из-под спутанных волос.
— Я хочу завтракать, — заявила она. — Почему меня никто не разбудил? Где Грег?
Было ясно, что Пенни капризная девчонка, но Селия все равно испытывала к ней сострадание, и это заставило ее рассердиться не на Пенни, а на тех, кто позволил ей так отбиться от рук. Когда-нибудь она сама от этого пострадает.
— Твой брат позавтракал рано и уже ушел, — спокойно ответила Селия.
— Ушел?
Пенни проковыляла к другой двери и бесцеремонно распахнула ее. Увидев, что комната пуста, Пенни вернулась к Селии:
— Ты приготовила ему завтрак?
— Да, и ему, и Вину.
— Он просил тебя? Или ты лезешь не в свое дело?
Селия сдержалась. Ей было неприятно, что девчонка разговаривает с ней таким тоном, но выходить из себя нельзя, этим ничего не добьешься. Она сделает только хуже, испортив и без того натянутые отношения между ней и Пенни.
— Я сама предложила, и Грег с радостью согласился, — ответила она.
Воцарилось молчание. Потом Пенни вновь приступила к нападению:
— Почему ты приехала? Никто тебя не звал!
— Вин звал.
— Ну да! — презрительно хмыкнула Пенни. — Вин! Он не в счет.
— А для меня в счет.
— Значит, ты слабачка!
Селия пропустила эту грубость мимо ушей и мягко спросила: