— Не кричи…пожалуйста. — тихий и слабый голос Кэролайн смог вывести его из приступа злобы и ненависти.
— Кэролайн, ты в порядке? — Ребекка подлетела к кровати и стала ощупывать лоб своей подруги.
— Надо же, тебя волнует ее жизнь, Ребекка! — съязвил Клаус, а после уложил Кэролайн на подушки, а сам подошел к окну. Сейчас бы радоваться, что она жива, но все самое темное в нем просто просилось наружу.
— Ну, это не она пыталась меня убить! — усмехнулась блондинка. — Почему магия Пустой отпустила тебя?
Клаус повернулся к ней и сразу же почувствовал, что творится у нее внутри. Сейчас она была слишком слабой, чтобы скрыть то, как она рада, что жива, то, как она боится смерти, хотя когда-то давно для себя решила, что не боится умереть. Каждая ее эмоция была пропитана верой в ее будущее, верой в то, что он смог справиться с тьмой, верой в то, что темным временам пришел конец.
— Потому что мы смогли замедлить ее действие и пошли на риск. — пояснила Фрея. — Мы дали Клаусу больше сил и магии, понадобится время, чтобы их поглотить.
— Отвратительно же вы справились, учитывая, как сильно я хочу раскрошить ваши черепа! — рявкнул Клаус, а после открыл окна и исчез прежде, чем кто-то успел сообразить.
Сейчас он быстрее и сильнее чем когда-либо. Убить свою семью теперь не так уж и сложно, поэтому следует держаться подальше.
В Новом Орлеане царил Марди-Гра. Клаус помнил первый проведенный «жирный вторник» в Орлеанском Французском квартале. Он сразу же полюбил количество ярких красок, которые буйствовали в городе и с каждым годом становились только ярче и больше. Пройдя мимо очередной палатки, гибрид почувствовал приятный аромат только что испеченных блинов.
На какое-то время, ему показалось, что он был нормальным, таким как раньше. Как, например, тогда в тысяча восемьсот семьдесят втором году, когда в город прибыл князь Алексей из династии Романовых. Он знал многих из семьи, кого-то презирал, а у кого-то перенимал будничные привычки. Первородный был рад увидеть четвертого наследника императора Александра третьего, который ему нравился своей прямолинейностью и простотой, которая была не свойственна правителям Российской империи, поэтому провозгласил его сына американским королем Марди-Гра.
Краем глаза, первородный увидел странное движение в переулке и сразу же отправился туда. Оглядевшись по сторонам, он ничего не заметил, но стоило повернуться, чтобы вернуться на главную улицу, как резкий толчок отправил его в полет, пока он не врезался в кирпичную стену. Быстро встав на ноги, Клаус увидел того, кто не беспокоил его уже несколько часов.
— Глупый мальчишка! — выплюнул Майкл. — Слабый и ничтожный! Даже девчонку не смог убить и сидел, лил слезы над ней. Надо было убить тебя еще в утробе твоей матери!
С криком полным ненависти Клаус бросился на человека, которого когда-то называл отцом. Он успел нанести Майклу первые два удара по лицу, а после с разворота ударил его в грудь, чтобы лишить равновесия. Но вампир остался на ногах, и принялся колотить его кулаками по лицу. Гибрид позволил нанести несколько ударов, потому что в эти самые секунды снова стал ребенком, который опять в чем-то не удовлетворил отца. Не проходило и недели, чтобы Майкл не поднял на него руку и неважно из-за того, что он не принес добычи с охоты, или потому что посмотрел на него, когда он был не в настроении.
Но он больше не ребенок!
Перехватив кулак, который стремился нанести новый удар, Клаус завернул руку, а после схватил отца за шею и притянул к себе, сворачивая ее и отбрасывая его в сторону. Секунда и осознание догнало его, что это был всего лишь насланный магией мираж, потому что никакого тела на земле не было.
— Папа! — первородный обернулся и увидел встревоженную дочь, которая смогла найти его.
Она приближалась к нему и здравомыслящая часть его существа, просила бежать, чтобы не причинить вреда самому дорогому человеку на свете. А вот другая, винила ее во всем, что сейчас происходит. Она стала его слабостью, лишила должного авторитета, с момента ее рождения он только и делал, что избегал смертельной опасности.
— Давай. — она протянула руку с полными глазами надежды. — Идем домой. — то, каким голосом она говорила, заставило подчиниться, и он протянул руку.
— Убей ее! — сзади, так близко, над самым ухом, так что он чувствовал дыхание, раздался голос Майкла. — Быстрее, юнец! Убей свою дочь! — как ему хочется избавиться от этого голоса, от этой магии, и, словно, читая его мысли, Майкл говорит дальше. — Только так, ты сможешь все исправить.
Убить. Убить. Убить. И когда эта мысль в голове закрепилась, за спиной Хоуп оказалась Камилла.
— Я видела твое сердце. — она смотрела на него со спокойной улыбкой, как часто делала во время их сеансов, и ее глаза, как и глаза Кэролайн и Хоуп, были полны веры и надежды. — Ты гораздо выше этого!
Вдох. Выдох. Вдох. Выход. «Я доверяю тебе. Я доверяю тебе». В голове стали звучать слова Кэролайн, которые она постоянно твердила ему в подвале, даже, когда он почти убил ее. Волна магии отпустила его. Клаус потянул руку к дочери и хотел попросить не бояться его. Но резкая боль в шее его остановила.
Он лежал на чем-то мягком, диван в его мастерской. Не нужно быть гением, чтобы почувствовать приятный аромат красок, который он так хорошо знал. Открывать глаза не было необходимости, потому что он чувствовал рядом Элайджу. И это не из-за того, что он обладал сверхъестественными способностями.Открыв глаза, первородный взглянул на свое запястье, которое было покрыто серыми венами, а после посмотрел на руку Элайджу, который сидел на стеклянном столике рядом.
— Что ты наделал? — впервые с момента, когда магия Пустой оказалась в нем, он стал способен ясно мыслить, конечно, она была все еще внутри, но в данную минуту, словно бы спала.
— Тоже, что и всегда. — со смирением произнес старший брат. — Последовал за тобой в пламя. Фрея направила часть силы в меня, это не надолго, но разум твой прояснит.
— Сентиментальный глупец! Где кол из белого дуба? Верни мне его!
Элайджа перевел свой взгляд на брата, так как до этого он сверлил глазами одну из картин в комнате. Клаус не понял, по какой причине, но в глазах старшего Майколсона был покой и смирение.
— В свое время, может ты его и получишь. Кол забрала твоя подруга Кэролайн. Сейчас твой долг перед семьей и перед дочерью побыть рядом, а после уйти.
Невероятно, несколько его брат был глуп! Неужели не ясно, что разговоры с семьей не предадут ему силу, они лишь отнимут решительность, чтобы он не смог свершить то, что должно.
— Прошу Элайджа! — закрывая лицо рукой, обычное действие гибрида, когда вокруг творился идиотизм. — Не надо нотаций. Тебе неизвестна боль отцовства. — они хотят, что он жил и снова покинул Хоуп, разве не ясно, что альтернатива, смерть, гораздо лучше ему подходит? — Когда одна мысль о страданиях ребенка разрывает тебя!
— Думаю, что могу представить.
— Ты пытался направлять мою жизнь. — было понятно, что Элайджа имел ввиду брата. — Пытался помочь стать достойным мужчиной и за это я благодарен тебе. — гибрид встал с дивана, и брат тоже поднялся на ноги, их глаза были на одном уровне. — Я должен сделать это сам. Один. Без прощаний.
— Я могу помешать!
— Можешь попытаться. Прошу, хоть в последний раз, оставь меня…
Элайджа смотрел в глаза брату и не моргал. Клаус видел, как ему тяжело отпустить то, что он делал на протяжении своей длинной жизни. Для другого, брат и не жил вовсе. Старший Майколсон прикрыл глаза, в которых стояли не пролитые слезы, и перевел дыхание, а после со смирением в глазах отошел в сторону, позволяя пройти в строну выхода.
Клаус прихватил пальто и вышел из комнаты. Он слышал всех обитателей дома. Ребекка и Марсель находятся с Хоуп, обещая ей, что они смогут со всем справиться. Элайджа так и остался в мастерской, а Фрея разговаривала по телефону с Колом и рассказывала о том, что перенесла немного магии в старшего Майколсона.
Немного подумав, Клаус вышел на балкон с видом на Французский квартал, где продолжался праздник. В прошлый раз, окунувшись в эту суету, он почувствовал легкость. Возможно, сейчас это позволит придумать, что делать дальше, пока магия внутри него спит.