Здесь нужно повсеместное восстание, которое непременно перерастёт в очередную гражданскую войну.
Уже по привычке двинув запястьями, немного изменив положение своих колодок, Багровый недовольно поморщился. Древо неприятно натирало кожу, от чего нахождение в пустой камере становилось ещё более невыносимым.
В голове непроизвольно всплыл образ ныне покойной матери.
Ночные кошмары с участием единственного дорогого человека, который продержался с Зольфом дольше всех, в последнее время сильно участились. Даже в Ишваре, где алхимику доводилось изо дня в день видеть покалеченные и обожжённые трупы людей, он не страдал так сильно, как здесь.
И Кимбли бы с этим непременно справился, если бы он до сих пор не видел кровь матери на своих ладонях поверх уже ставших привычных татуировок, которые он набил много лет назад.
Снова и снова вспоминая тот день, когда он совершил своё первое полноценное убийство, Багровый совсем забывал о неприятно жмущих деревянных колодках, которые уже который месяц царапали уж слишком сильно истончившуюся бледную кожу, от которой до сих пор слышался запах человеческой крови.
Видимо, у него нет шанса избавиться от этого порядком надоевшего аромата, который несколько лет продолжал тянуться за мужчиной невидимым шлейфом. Да и надеяться на подобное после того, как ему пришлось убить собственную мать после того, как она окончательно сошла с ума, было очень глупо.
Таким «счастливчикам», как Зольф, Судьба никогда не отпускает их грехи.
***
Тихо и как можно более незаметно ступая по татами босыми ногами, Лан Фан с восхищением осматривалась вокруг, желая запомнить как можно больше, прекрасно понимая, что ей может больше не повезти оказаться в подобном месте, и утолить своё детское любопытство, которое никак не унималось.
Девочка с замиранием сердца ждала этого небольшого путешествия в дом, в котором вместе с матерью жил двенадцатый принц Ксинга. Она последние три года хотела встретиться с тем человеком, которого ей будет необходимо охранять (иногда даже ценой своей жизни) совсем скоро.
Лан Фан очень хотела, чтобы все её надежды, возложенные на юного наследника клана Яо, не были напрасны и мальчик сможет их оправдать. Жалеть о своей детской глупости и наивности она не горела желанием.
У неё никогда не было ни матери, ни отца. А Фу, кроме которого у юной воительницы никого не осталось, учил её доверять другим людям, пускай каждый раз и добавлял в конце, что бдительность терять никогда нельзя.
И желая заполнить образовавшуюся давным-давно пустоту и в сердце, и в душе, девочка хотела найти человека, который смог бы заменить ей несуществующих родственников. А то одного дедушки ей было слишком мало.
Сидя в саду за небольшим чайным столиком вместе с одной из многочисленных жён императора и её сыном, Лан Фан внимательно рассматривала их, при этом стараясь как можно лучше скрыть свою заинтересовывать, как и учил её на протяжении этих трёх лет её Фу.
- Теперь я вижу, почему ты в последнее время стал редко ко мне заглядывать, - Жилан мило улыбнулась, обратившись к мужчине и глянув на его внучку, которая до этого сидела молча.
- Прошу прощения, - Фу не убирал рук с коленей, которые лежали там уже давно. – Я не имею права оспаривать решение Императора.
- Да ничего, - императрица отмахнулась. – Я же всё и так понимаю. К сожалению, он слишком сильно дорожил своими наследниками, из-за чего страдают все остальные. В том числе, и сами дети.
Наблюдая за этим непринуждённым разговором своего дедушки и Жилан, Лан Фан никак не могла понять, что здесь происходит. Насколько она знала, императрицы не должны вести себя таким образом с теми, кто официально считаются слугами и не должны удостаиваться хоть капли внимания своих господ.
Но эта женщина… Она будто не видела, да и не особо хотела видеть этих граней, которые люди установили задолго до её рождения. Она, насколько поняла девочка, хотела всем своим видом доказать окружающим, что статус человека не обязательно должен быть основным критерием оценки.
Да и сам Фу об этом пару раз упоминал.
Это казалось Лан Фан очень странным и непонятным. Дедушка не раз говорил ей, что на людях необходимо держать себя в руках и не показывать другим своих эмоций, потому что это может разрушить всю жизнь.
И вспоминая слова Фу, девочка готовилась вести себя перед Жилан и Лингом строго по инструкции, но вместо этого сейчас ей ужасно хотелось беззаботно улыбаться и раскрыться перед этими двумя людьми.
- Ма, не волнуйся! – мальчик одёрнул женщину за длинный рукав кимоно. – Я совсем скоро всё изменю! Правда-правда! И тогда всё будет хорошо и никто больше не будет страдать! Особенно ты!
- Спасибо, - Жилан, счастливо улыбнувшись, потрепала сына по голове и притянула к себе поближе. – Я в тебя верю.
Чего-чего, а этого Лан Фан точно не ожидала. Насколько она знала, жёны императора, которым повезло родить сыновей, старались не привязываться к своим детям из-за того, что их рано или поздно их всё равно заберут в основной дворец и начнут обучать всему, что необходимо знать будущему правителю, достойному наследнику своего отца. Но эта женщина… Она нагло рушила все традиции, считая это единственным верным решением.
Что с ней не так?
========== Глава 20. Нехватка силы ==========
Быстро покинув поезд, остановившийся в Дублисе всего на несколько минут, Эдвард достаточно далеко отбежал от матери, Альфонса, Грида и остальных, которые совсем не спешили, в отличие от него. Сейчас у мальчика было слишком много бодрости, как для человека, проспавшего всего несколько часов в не самом удобном кресле.
Слегка моросящий всё сегодняшнее утро дождь, не прекратившийся даже до двенадцати часов, отходил для юного алхимика на второй план, когда он восхищённо рассматривал достаточно большой вокзал нового для него города. Намного больше, чем был в его родном Ризенбурге. А неприятного и начинающего пробирать до костей холода для него в этот момент просто не существовало.
Глубоко вдыхая свежий воздух, отдающий приятным запахом азота, Элрик искренне радовался тому, что он совсем скоро встретиться с той Изуми, которая так хорошо относилась к нему во сне.
Он был уверен в том, что Кёртис непременно будет такой же и в реальности. Ведь она просто не могла измениться! Если началась зачистка в Ишваре, умерли родители Винри и даже Патрисия была больна, как это было в том ужасном сне, то и все факты про бывшую Харнет должны быть верны!
И именно поэтому Эдвард был уверен, что его путешествие в Дублис имело смысл. Он очень хотел встретиться с женщиной, которая так сильно помогала ему и Альфонсу в том кошмаре и по возможности отплатить ей тем же, пускай в реальности ничего такого и в помине не было.
А если получится, даже уберечь Изуми от того решения попытаться воскресить её ребёнка.
Полностью сконцентрировавшись на своих мыслях и желаниях, юный алхимик совсем не заметил, что Грид, идущий позади него, неприятно поёжился от холода и инстинктивно обнял себя руками, чтобы сохранить столь драгоценное сейчас тепло.
Свою куртку он отдал Мартель ещё в поезде.
Мальчик вспомнил о гомункуле только тогда, когда мужчина спокойно прошёл мимо него, будто совершенно забыв о том, что в этот город он прибыл не только со своими подчинёнными, но ещё и с тремя другими людьми.
То, что Жадность и слова не обронил про то, что Эдварду, Патрисии и Альфонсу стоит делать дальше и куда идти, полностью отдавшись своим размышлениям, сильно насторожило мальчика. У таких, как этот искусственный человек, ничто не бывает просто так и за ними нужно следить с большим усердием.
- Ты куда? – громко воскликнул юный алхимик.
- В «Гнездо Дьявола», - устало отозвалась Мартель, будто зная, что Грид так и будет молчать, бросив на своих спутников косой взгляд через татуированное плечо, которое скрывала не по размерам большая куртка. – Нас слишком долго там не было.
Эдвард, вслушиваясь в слова едва знакомой ему девушки, не мог поверить в реальность происходящего. Он, конечно, ожидал, что гомункул со своими химерами будут вести себя достаточно своевольно, но чтобы настолько…