Это уже слишком! Они же, чёрт возьми, прибыли в Дублис вместе! Мальчик ожидал, что Жадность будет хоть как-то помогать ему с младшим братом и матерью. Ведь мужчина, насколько он понял, заинтересовался им. А то, что гомункул был сообщником Хоэнхайма, должно было только сыграть на руку юному алхимику.
Но вместо этого все планы летят в тартарары.
- То есть как? – возмутилась Патрисия, чуть повысив голос. – Ты решил оставить нас в совершенно незнакомом городе?
- Честно, меня это не ебёт, - зло рыкнул Грид, так и не обернувшись, при этом чуть притормозив. – Делайте, что хотите. У меня, помимо вас троих, есть свои дела и бросить их я не могу.
- Тогда, может, хотя бы предложишь нам пойти с тобой? – женщина слегка нахмурилась, борясь с внутренним желанием сжать кулаки.
Эдвард никак не мог понять, почему его мать так поступает. Ведь это совершенно нормально для обычного человека. Ведь Патрисия, толком не отошедшая от своего исцеления, невероятно сильно волнуется.
- Только при условии, что вы будете вести себя тихо, - устало вздохнул гомункул, всем своим видом показывая, что он не хочет спорить.
- Хорошо, - почти сразу согласилась Элрик-старшая.
Эдвард, удивлённо посмотрев на мать, по привычке взял Альфонса за руку, желая в критический момент защитить младшего брата. Мальчик давно не видел женщину в таком состоянии. Она выглядела подобным образом только тогда, когда её тело постепенно разъедала смертельная болезнь.
И от этого юному алхимику почему-то становилось не по себе. Им точно нужно как можно скорее прийти к Кёртисам и уговорить Изуми с Зиком остаться в их доме. Ведь неизвестно, сколько ещё Патрисия сможет продержаться.
***
У людей никогда не было принято обращать внимания на тени, которые давно стали неотъемлемой частью их жизни. Они просто не видели смысла искать подвох там, где его просто не может быть по определению.
А те, кто осознал всю серьёзность ситуации, уже не могли поделиться своей мудростью с остальными. К сожалению.
Иногда тень скрывала в себе довольно интересную информацию, которая могла бы помочь человечеству лучше развиваться. Но учитывая, насколько эти знания ужасны и как легко они могут разрушить людскую жизнь, обществу стоит продолжить жить в блаженном неведении, привычно не обращая внимания на тёмные силуэты, которые всегда следуют за ним по пятам.
Прайд, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, без проблем утром прибыл в Ризенбург, который являлся очередной жертвой гражданской войны на востоке, пускай и не самой большой.
Гомункул не стал принимать привычный ему образ ребёнка, оставшись в своей истинной форме. Он слишком хорошо знал людей, живущих в подобных небольших городах, чтобы позволить себе принять человеческий вид.
В такой глуши местные жители непременно бы обратили внимание на незнакомца, пускай он и являлся бы ребёнком, и это могло принести Гордыне ненужные проблемы, которые ни за что бы не помогли ему закончить побыстрее задание, которое совсем недавно дал ему Отец.
На тени, которые всегда следовали за всем живым по пятам, никто не обращал должного внимания, относясь к ним, как к должному. И поэтому гомункулу было намного проще быть в своём настоящем облике, чем на время становиться человеком, которым он никогда толком и не был.
Достаточно быстро приближаясь к дому, в котором жили гражданская жена и дети Хоэнхайма, Прайд уже знал, что он сделает буквально через пару минут. Приказ его создателя был чёток и ясен: избавиться от людей, которые были дороги последнему жителю Ксеркса, чтобы гомункул начал проявлять хоть какую-то инициативу в выполнении задания Отца.
Да и особого желания заниматься подобным у Гордыни сейчас не было. Он хотел поскорее закончить со своей небольшой миссией, чтобы потом опять приступить к своим основным обязанностям.
Ему было необходимо лучше следить за несколькими алхимиками, которые являлись кандидатами в ценные жертвы. А если повезёт, то и подтолкнуть их к нужным действием и отсеять тех, кто в нужный момент не сможет открыть Врата.
Без проблем проникнув в на удивление тихий дом, который с улицы совсем не был похож на тот, в котором живут два маленьких ребёнка (он просто это списал на то, что Эдвард и Альфонс чем-то заняты, поэтому и молчат), искусственный человек принялся обыскивать каждую комнату в поисках нужных ему людей.
Но когда Прайд с досадой обнаружил, что весь дом абсолютно пуст, он с трудом сдерживал своё негодование. От в одно мгновение промелькнувшей мысли, что Патрисия со своими сыновьями могли каким-то образом узнать о его приближении, решили куда-нибудь уехать, гомункул выходил из себя.
Подобный расклад был совсем не в его пользу.
Быстро совладав со своими эмоциями, которые ему всегда велел держать под контролем Отец, Гордыня решил как можно скорее вернуться во двор, чтобы проверить свою догадку, которая возникла сразу после того, как он вспомнил одну незначительную деталь, на которую он раньше не обратил должного внимания.
Просто его голова была забита другим.
Обнаружив у входной двери старую жестяную банку, практически доверху заполненную пеплом и окурками каких-то дешёвых сигарет, гомункул сразу понял, почему он никого не нашёл в доме, хотя за эти жалкие три года, которые ничего не значит для таких, как он, всё должно было оставаться по-прежнему.
К Патрсии совсем недавно заявился Жадность, который и уговорил её уехать из Ризенбурга. Прайд вспомнил, как совсем недавно по меркам его возраста он услышал о том, что на границе с Аэруго был замечен человек в непробиваемых доспехах.
Если им в действительности был Жадность, который сбежал от Отца около ста лет назад, при этом связавшись с Хоэнхаймом, то он вполне мог заявиться сюда и из-за своих целей, которые до конца не были известны даже Гордыне, уговорить семейство Элриков покинуть свой родной город. Кто-кто, а Грид был на это способен.
Видимо, Прайд совершил большую ошибку, когда не убил этого предателя, когда он только покидал дом, который должен был считать своим. Тогда бы можно было избежать многих неудобств.
Но сейчас всем приходилось решить те проблемы, которые они совершили по глупости, которая никому не позволяла нормально жить.
***
Открывать глаза и возвращаться к жизни, к которой ей обязывала синяя и не по размерам большая военная форма, совсем не хотелось. Лиза уже начала ненавидеть свой выбор, сделанный несколько лет назад, приговоривший её на мучительные страдания, не способные прекратиться при жизни.
Идя в Военную Академию, девушка рассчитывала, что всё будет намного проще, чем было сейчас. Она даже предположить не могла, что студентку, толком не закончившую обучение, отправят сразу на фронт.
Снайпер из-за своей юношеской наивности думала, что она сперва поработает где-нибудь в более спокойном и мирном месте, а не в самом пекле гражданской войны, начатой совсем другими людьми, которые к ней не имеют никакого отношения.
И сейчас, после официального окончания зачистки в Ишваре, Хоукай никак не могла вернуться к мирной жизни, о которой она так мечтала холодными ночами после нескончаемых убийств ни в чём неповинных людей.
Желая хоть как-то восстановиться после того Ада на Земле, девушка буквально напросилась к Рою в гости. Она искренне надеялась на то, что жизнь под одной крышей с этим человеком хоть как-то ей поможет.
Огненный всегда ей помогал в детстве, и поэтому Лиза пришла к выводу, что и на этот раз ставшая всем привычная схема сработает. Ведь всё остаётся, как прежде: те же люди, те же отношения. Только вот проблемы были намного серьёзнее.
Такого ни у кого из них ещё не было до этого.
С трудом встав с дивана, стоявшего в гостиной, девушка медленно покинула комнату, в которой она достаточно неспокойно спала. Даже сейчас, спустя пару месяцев официально мирной жизни, её до сих пор мучили кошмары.