Молодому человеку казалось, что их первая встреча произошла в совсем другом месте. В до боли знакомом и близком сердцу… Только вот ничего подобного в реальности пока ещё никогда не происходило.
Тогда, может, всё дело в одном единственном сне?
Отогнав от себя эти мысли, юный алхимик сконцентрировался на этих двух людях, пытаясь рассмотреть как можно больше деталей, надеясь на то, что это в ближайшем времени поможет ему всё вспомнить.
— Лиз, ты как? — мужчина с погонами полковника крепко сжал плечо девушки, с плохо скрываемым волнением всматриваясь в её лицо.
Младший лейтенант явно удивилась такому поведению своего старого знакомого и широко распахнула свои карие глаза, желая хоть немного понять, что сейчас происходит. Элрик, наблюдая за всем этим, про себя отметил, что блондинка рассчитывала совсем не на такой исход событий, когда отпускала своего, видимо, напарника одного.
— Нормально, — слегка осипшим голосом ответила девушка, с долей страха смотря на своего собеседника, готовясь к самому худшему. — А что случилось?
Услышав этот вопрос, который в сложившейся ситуации был вполне логичен, парень нахмурился, не в силах отвести пристального взгляда от этой странной парочки. Он прекрасно понимал, что младшему лейтенанту лучше не рассказывать о мимолётной стычке с одним из гомункулов, а ещё молодой человек хотел придумать, что же придумает в своё оправдание его коллега по науке.
Сейчас Эдварду было лучше помалкивать, ведь ещё неизвестно, как отреагируют на его слова эти смутно знакомые люди. А лишние проблемы ему были совсем не нужны. Тем более, пока конфликт с Отцом не исчерпал себя, в него лучше не впутывать людей, у которых есть хоть малейший шанс на спокойную и мирную жизнь.
— Да ничего особенного, — отмахнулся полковник, при этом с облегчением вздохнув. — Забудь.
Наблюдая за этой ситуацией, парень отмечал про себя, что у мужчины достаточно плохо получается скрывать свои истинные эмоции, пускай он этого и очень хотел. И это не вызывало у молодого человека ничего, кроме почему-то до боли привычной насмешки и желания подшутить.
Будто подобное происходило уже не раз…
Когда Элрик прокручивал в голове ужасно знакомые ощущения, его вдруг осенило. Он неожиданно даже для самого себя вспомнил, где видел этих двоих военных. К сожалению, та встреча произошла совсем не в реальности, а во сне, который приснился ему около десяти долгих лет назад.
Рой Мустанг и Лиза Хоукай… Люди, которые прибыли когда-то в Ризенбург, чтобы поговорить с одним алхимиком, о котором много слышали и читали, но вместо этого нашли двух детей с искалеченными душами и телами.
Но сейчас алхимика волновало совсем не то, какие картины когда-то давно нарисовало его тогда ещё детское сознание. То, что он стал забывать своё столь яркое видение, однозначно пугало. Подобное казалось априори невозможным, но на деле всё оказалось совсем иначе.
Вместо того, чтобы исправить все свои ошибки, допущенные там, Эдвард с трудом вспоминал тех людей, которые сыграли в его альтернативной жизни огромную роль. И это было однозначно неправильным. Ведь после того, как молодой человек узнал столько всего, он просто забывает всё, что только возможно.
И разве это правильно?
— Хорошо, — снайпер слабо кивнула, после чего кинула косой и пристальный взгляд на юного алхимика.
Парень, осознав, что может идти, уверенно развернулся и пошёл прочь. Если честно, то он не видел больше смысла находиться здесь. От Прайда Элрик сумел скрыться, Мустанга и Хоукай вспомнил. Зачем бессмысленно стоять на одном месте, если можно погулять?
Да и его свободное время было весьма ограничено, поэтому тратить его в пустую как-то не хотелось. Ещё полковник с младшим лейтенантом могут в любой момент начать задавать неудобные вопросы, которых хотелось избежать.
Но скрыться молодому человеку не дали: Рой почти сразу положил свою руку, до сих пор облачённую в белую перчатку с красным узором, на плечо «нового» знакомого и слегка дёрнул его на себя, тем самым давая понять, что ему стоит остановиться.
— Куда это ты намылился? — недовольно поинтересовался Мустанг, слегка наклонив голову влево.
Зло чертыхнувшись, молодой человек слегка обернулся, окинув при этом недовольным взглядом полковника. Понимать Огненного и входить в его положение не очень-то хотелось. Наверное, у него сейчас вместе с Лизой достаточно спокойная и тихая жизнь. Такая, о которой они всегда мечтали в сне парня.
И рушить это совсем не хотелось.
— Надо, — фыркнул Эдвард. — Отпусти, — и дёрнул плечом, от чего ладонь Роя соскользнула сама собой.
-Ты никуда не уйдёшь, пока всё не расскажешь про того… — Мустанг пытался подобрать нужное слово, чтобы охарактеризовать Гордыню. — Ну, ты понял.
Тяжело вздохнув, парень про себя отметил, что мужчина был в реальности точно таким же, как и в том давнем сне. И хоть в действительности много чего было по-другому, но некоторые люди (в том числе и искусственные) оставались прежними.
И это отчасти радовало.
— Уверен, что хочешь этого? — со слабо выраженным волнением в голосе уточнил парень.
— Да! — без малейшей тени сомнения практически сразу ответил Рой.
Он поступил так же, как и в том сне.
Укоризненно покачав головой, Эдвард устало вздохнул и немного отвёл взгляд. Он думал, как будет лучше всё объяснить и Огненному, и Лизе. Если он объявит им о существовании гомункулов без доказательств, то никто — в том числе и эти двое — ни за что ему не поверит.
Видимо, у него остаётся только один-единственный вариант…
— Хорошо, — наконец согласился молодой человек. — Тогда идём к одному человеку. Я тебе всё наглядно покажу.
Хоть Грида было не сравнить с тем искусственным человеком, который напал на него сегодня, так всё объяснить и Мустангу, и Хоукай будет намного проще. Ведь они собственными глазами увидят существо, у которого вместо сердца в груди философский камень.
***
Жадность никогда не горел желанием общаться с Хоэнхаймом, который не вызывал у него ничего, кроме пустого безразличия. Точнее, не видел в этом особого смысла, если бы у них не было пары общих целей, которых в одиночку достичь невозможно.
У гомункула не было ни капли благодарности к последнему жителю Ксеркса за то, что тот когда-то помог ему покинуть убежище Отца с минимальными потерями, при этом прихватив несколько философских камней в качестве моральной коспенсации и в последующем разделением пополам.
Он привычно относился к этому поступку, как к чему-то должному. Ему почему-то казалось, что именно так всё и должно было быть. Ведь все живые существа рано или поздно должны склонить свои головы перед Гридом и признать его своим правителем.
От своей сущности невозможно уйти.
А то, что Хоэнхайм стал требовать того, чтобы владелец «Гнезда Дьявола» помогал ему в подоготовке всего необходимого для победы над первым гомункулом, а при этим ещё присматривал за слабой, никчёмной женщиной и двумя несносными детьми, ужасно раздражало.
Жадность никому ничего не был должен. Всё было совсем наоборот: мир много ему не доплатил и, видимо, не собирался этого делать в ближайшее время. И если ничего не изменить сейчас, то столь желаемая цель так и продолжит оставаться мечтой.
Но подобные жертвы искусственный человек был не готов. Сейчас он имел слишком мало, чтобы так просто перестать бороться и идти вперёд. Поэтому, когда последний житель Ксеркса снова позвонил ему, Грид не стал его посылать и молча поднёс такую же увесистую, как и много лет до этого дня, трубку к уху.
— Слушаю, — не желая скрывать своей усталости и секундного недовольства, сухо кинул владелец «Гнезда Дьявола», при этом сжимая в широкой ладони, на которой кое-где виднелись небольшие мозоли, холодный металл.
С его старым знакомым можно было не притворяться и показывать свои истинные намерения. А все эмоции и так были всем прекрасно понятны, посему любой смысл в шпионских играх пропадал сам собой.