- Получается, так. Да, я лишилась рабочего места.
- Чепуха! С сегодняшнего дня ты работаешь у меня, на меня, и вот тебе первое жалованье. Вернее, аванс!
Голос мужчины был серьезен, на губах ни тени усмешки, глаза смотрели прямо и строго.
На столе перед Миллисент оказалась пачка банкнот в банковской упаковке. Девушка недоверчиво взглянула на Роджера.
- Благодарю вас, мистер Харткортворд!
- Пожалуйста, мисс Рич! Единственный вопрос, в спальне, на пачках с книгами, валялась моя записная книжка. На какой помойке мне теперь ее искать?
Миллисент встала, подошла к каминной полке, взяла и протянула Роджеру затасканную записную книжку.
- На первый раз делаю вам замечание, господин Харткортворд. Не разбрасывайте свои вещи! Вы прямо как мальчишка, у которого лыжи и коллекция бабочек хранятся в одном шкафу! - Она, как ни крепилась, не смогла удержать улыбки. - Короче, Роджер, теперь все в доме находится под моим контролем. Пока я здесь, ни о чем не беспокойтесь! А долго я у вас проработаю?
- Месяца два, три... До конца ремонта уж точно. Но при одном условии. Миллисент, ты честно расскажешь мне, что тебя так угнетало и угнетает в жизни. Я имел возможность за тобой немного понаблюдать, и кое-что в твоем поведении меня серьезно настораживает.
Девушка рассмеялась:
- Мне нравится жить, жизнь прекрасна!
- Врешь, Милли! Сказать, кто тебя пугает, просто наводит на тебя ужас?
Миллисент внимательно посмотрела в серые глаза Роджера.
- Ну скажите, только без шуток!
Роджер тоже заглянул в ясные голубые глаза девушки. Помедлил и тихо произнес:
- Мужчины... Вот кто пугает тебя и наводит ужас на твою юную душу. Даю слово, в моем доме ты расстанешься с этим страхом. И постепенно осознаешь, что мы вовсе не загадочные, гнусные существа с Марса, а тоже люди! Я не представляю, что должно было случиться в твоей жизни, кто тебе так здорово насолил, что ты все время ждешь каких-то подвохов от совершенно незнакомых тебе людей.
Насолил... Если бы все ограничилось каким-то одним неприятным жизненным эпизодом.
Да она живет в постоянной опасности!
Миллисент хотела было сказать, что все не так просто, что она вовсе не боится, а просто презирает мужчин за их безответственные поступки, как наверху раздался ужасный грохот и треск, затем последовал шум льющийся по ступеням воды.
Хозяин дома вскочил, чуть было не опрокинув блюдо с пудингом.
Ноги девушки подкосились, ей показалось, что произошла катастрофа.
- Так я и знал! Это рухнула кровля над библиотекой, - сказал Роджер. За ночь над перекрытиями скопилось много воды, стропила не выдержали. Придется своими силами спасать дом от потопа.
Миллисент последовала за Роджером.
Над библиотекой, оказывается, существовал еще один этаж. В мансардных помещениях после окончательной реконструкции дома должны были располагаться гостевые комнаты. Вид их сейчас был ужасен - торчащие всюду балки, рухнувшие стропила и огромное количество дождевой воды, залившей некоторые помещения на целый фут.
Милли, поднимая фонтаны брызг, подошла к мансардному окну и распахнула его настежь.
- Никакой катастрофы нет, воду отсюда можно выкачать! - внезапно предложила она.
- Как выкачать, чем?! - взревел расстроенный хозяин.
- Обыкновенными ведрами! Зачерпывать из-под ног и выливать в окна!
Роджер почесал в затылке, с возмущенным видом хотел что-то возразить, но затем исчез.
Через минуту он появился с двумя парами новеньких, звонко бренчащих ведер, встал у окна, дал команду:
- Зачерпывай и подавай ведра мне!
- О'кей, командир!
Час или два пролетели совершенно незаметно, воды в комнатах значительно поубавилось. Но истощились и силы у спасателей гостевых комнат.
Миллисент шатало от усталости, а что уж говорить о Роджере? Ему приходилось поднимать каждое ведро над своей головой, чтобы дотянуться до проема мансардного окна. Девушка, как могла, старалась помогать ему, подавала очередное ведро с водой как можно выше. И вдруг поскользнулась на мокром полу.
Вода из ведра окатила ее с головы до ног. Это показалось вначале даже весело, хотя вода была страшно холодная, пока...
Пока Миллисент не обратила внимания на глаза Роджера. Как они смотрели, в них буквально полыхала животная сила! Но она все поняла сразу же, лишь только опустила взгляд и посмотрела на блузку.
Белый шелк, намокнув, стал совершенно прозрачен и больше не скрывал того, что должен был тщательно прятать от посторонних глаз. Высокая, полная грудь несчастной Миллисент, казалось, была обнажена и выставлена напоказ, на посмешище всему свету! Торчали темные, сморщившиеся соски чересчур вытянутой формы... Миллисент считала их ужасно некрасивыми. У ее подруг они были более плоскими, изящнее, что ли... И вот считай, что теперь ее груди были обнажены, каждое движение, колыхание их просматривалось как на ладони. А тут еще и живот, покрывшийся от холода гусиной кожей.
Но все это безобразие сильнее магнита приковывало внимание серых глаз. Они взирали на нее, как на вещь, как на картинку в журнале, которую можно скомкать, порвать, испачкать!
И она еще взяла деньги у этого бессовестного человека! Он, подлец, рассматривает ее, словно товар в витрине универмага!
- Ненавижу! - закричала Миллисент, швырнула в воду ведро и бросилась прочь. - Ненавижу вас всех!
Проклятые, мало вы принесли бед и несчастий маме, теперь подошла моя очередь?
Когда же лопнут ваши ненасытные глаза, когда вы узнаете и поймете, каково житье у честных девушек, не помешанных как вы на сексе? - негодовала в сердцах Милли. И вдвойне, втройне обидно, что так, по-звериному, на нее смотрел вчерашний ночной незнакомец. Она ведь сегодня ему почти поверила, стала думать, что Роджер не такой, как все остальные.
Выходит, они одинаковые, это и есть страшная истина. Стало быть, идти некуда. Вот теперь нога у Миллисент по-настоящему подкосились. Девушка села на холодную спину каменного льва, караулящего первую ступеньку мраморной лестницы, и...крепко уснула.
Очнулась Миллисент от приятного прикосновения согретой перед пламенем камина верблюжьей шерсти роскошного банного халата.
- Не сердись на меня, милая домоправительница! - Над самым ухом раздался низкий вкрадчивый голос. - Что с того, что я смотрел на тебя? Что тут особенного? Ау, Миллисент!