Незнакомец с немым изумлением в глазах спускался и поднимался по бесконечным мраморным лестницам своего бестолкового дома. Он был удивлен! Сражен! Он выглядел обалдевшим от произошедших в доме перемен!
Перфораторы, электродрели и шлифовальные машинки были тщательно протерты от пыли, упакованы в коробки и лежали в образцовом порядке на невесть откуда взявшемся стеллаже. Мраморная лестница на второй этаж сверкала в лучах заходящего солнца. На паркетном полу холла — ни пылинки. Ее не было ни в коридоре на втором этаже, ни в других местах… Словно ее вообще больше не существовало в природе, так-то!
Но на этом чудесные преобразования в фамильном поместье Харткортворд не закончились. На третьем этаже появилась еще одна спальня. На свой страх и риск Миллисент вскрыла один из мебельных ящиков, самостоятельно собрала кресло-кровать. Судя по чертежам, прилагаемым к нему, возможность осуществления подобной сборки для неопытного человека по степени сложности немногим отличалась от монтажа космического спутника.
Сверкал лаковыми боками рояль, радовала взгляд свежая зелень роскошных пальм в холле и на лестницах. Входная дверь больше не скрежетала и не скрипела. Ни одного поломанного ящика не валялось у входа.
И все это сотворила своими нежными, девичьими руками Миллисент.
В довершение всего при встрече девушка протянула ошеломленному всем увиденным незнакомцу перечень того, что сделано, что надо сделать во вторую очередь, и того, с чем можно пока подождать.
— На втором листе примерная стоимость работ по планировке территории усадьбы, потом идут затраты на питание землеустроителей и на садовника. Возить рабочих в ресторан или привозить еду сюда — огромная разница! Нельзя терять ни часа. Лето кончится, работа останется на следующий год, а время дорого еще и тем, что цены растут почти каждый месяц! — прокомментировала смету Миллисент. — Теперь прошу к столу. Кофе остывает, пудинг тоже.
— Кто такая Миллисент Рич, здесь стоит ее подпись? — спросил хриплым голосом мужчина, дочитав список до конца.
— Это я…
— Очень приятно! Роджер Харткортворд! — протянул руку мужчина. — Фамилия труднопроизносимая, но ты меня можешь звать по имени. Вот мы и познакомились. Сейчас пообедаем, и ты расскажешь, что там у вас произошло в Волчьем логу. На тебе вчера лица не было!
— Вчера! Я почти два месяца чувствовала себя, как во вражеском плену! Теперь не вернуть ни одежды, ни заработанных денег!
Миллисент хотела было улыбнуться, но вместо этого губы ее запрыгали, из глаз брызнули слезы, и девушка разрыдалась. Жемчужинами полетели на изумрудный пол так старательно пришитые к блузке пуговицы.
— Тоже мне, горе! — проговорил Роджер Харткортворд. — Сейчас же поедем к Реджинальду Хоггвардсу и заберем твою одежду!
— Вы его знаете? — сквозь слезы спросила девушка.
— Очень плохо, но разве это помешает зайти к нему в гости?
Миллисент перестала плакать, посмотрела внимательно на мужчину и серьезным голосом произнесла:
— Сегодня я не готова вновь переступать тот ужасный порог. Понимаете, я еще не в состоянии видеть этого… этого…
Роджер не стал дожидаться, когда она подберет нужное слово, он не хотел, чтобы ей стало еще больнее, и быстро сказал:
— Договорились! Поедем на той неделе. Пудинг просто замечательный, где ты так научилась готовить?
— Нигде, — вздохнула Милли, тщетно пытаясь спрятать ладонями обнажившиеся груди. — Мамин рецепт. Вы пейте пока кофе, я скоро приду.
— Пойдешь пришивать пуговицы?
— Почему вы так решили?
Роджер Харткортворд расхохотался.
— Не забывай, Миллисент, я читаю твои мысли! Оставшихся пуговиц вполне достаточно. Кстати, получается, что ты пока без работы? Ты ведь в Волчьем логу работала, а не прохлаждалась?
— Получается, так. Да, я лишилась рабочего места.
— Чепуха! С сегодняшнего дня ты работаешь у меня, на меня, и вот тебе первое жалованье. Вернее, аванс!
Голос мужчины был серьезен, на губах ни тени усмешки, глаза смотрели прямо и строго.
На столе перед Миллисент оказалась пачка банкнот в банковской упаковке. Девушка недоверчиво взглянула на Роджера.
— Благодарю вас, мистер Харткортворд!
— Пожалуйста, мисс Рич! Единственный вопрос, в спальне, на пачках с книгами, валялась моя записная книжка. На какой помойке мне теперь ее искать?
Миллисент встала, подошла к каминной полке, взяла и протянула Роджеру затасканную записную книжку.
— На первый раз делаю вам замечание, господин Харткортворд. Не разбрасывайте свои вещи! Вы прямо как мальчишка, у которого лыжи и коллекция бабочек хранятся в одном шкафу! — Она, как ни крепилась, не смогла удержать улыбки. — Короче, Роджер, теперь все в доме находится под моим контролем. Пока я здесь, ни о чем не беспокойтесь! А долго я у вас проработаю?
— Месяца два, три… До конца ремонта уж точно. Но при одном условии. Миллисент, ты честно расскажешь мне, что тебя так угнетало и угнетает в жизни. Я имел возможность за тобой немного понаблюдать, и кое-что в твоем поведении меня серьезно настораживает.
Девушка рассмеялась:
— Мне нравится жить, жизнь прекрасна!
— Врешь, Милли! Сказать, кто тебя пугает, просто наводит на тебя ужас?
Миллисент внимательно посмотрела в серые глаза Роджера.
— Ну скажите, только без шуток!
Роджер тоже заглянул в ясные голубые глаза девушки. Помедлил и тихо произнес:
— Мужчины… Вот кто пугает тебя и наводит ужас на твою юную душу. Даю слово, в моем доме ты расстанешься с этим страхом. И постепенно осознаешь, что мы вовсе не загадочные, гнусные существа с Марса, а тоже люди! Я не представляю, что должно было случиться в твоей жизни, кто тебе так здорово насолил, что ты все время ждешь каких-то подвохов от совершенно незнакомых тебе людей.
Насолил… Если бы все ограничилось каким-то одним неприятным жизненным эпизодом. Да она живет в постоянной опасности!
Миллисент хотела было сказать, что все не так просто, что она вовсе не боится, а просто презирает мужчин за их безответственные поступки, как наверху раздался ужасный грохот и треск, затем последовал шум льющийся по ступеням воды.
Хозяин дома вскочил, чуть было не опрокинув блюдо с пудингом.
Ноги девушки подкосились, ей показалось, что произошла катастрофа.
— Так я и знал! Это рухнула кровля над библиотекой, — сказал Роджер. — За ночь над перекрытиями скопилось много воды, стропила не выдержали. Придется своими силами спасать дом от потопа.
Миллисент последовала за Роджером.
Над библиотекой, оказывается, существовал еще один этаж. В мансардных помещениях после окончательной реконструкции дома должны были располагаться гостевые комнаты. Вид их сейчас был ужасен — торчащие всюду балки, рухнувшие стропила и огромное количество дождевой воды, залившей некоторые помещения на целый фут.
Милли, поднимая фонтаны брызг, подошла к мансардному окну и распахнула его настежь.
— Никакой катастрофы нет, воду отсюда можно выкачать! — внезапно предложила она.
— Как выкачать, чем?! — взревел расстроенный хозяин.
— Обыкновенными ведрами! Зачерпывать из-под ног и выливать в окна!
Роджер почесал в затылке, с возмущенным видом хотел что-то возразить, но затем исчез. Через минуту он появился с двумя парами новеньких, звонко бренчащих ведер, встал у окна, дал команду:
— Зачерпывай и подавай ведра мне!
— О'кей, командир!
Час или два пролетели совершенно незаметно, воды в комнатах значительно поубавилось. Но истощились и силы у спасателей гостевых комнат.
Миллисент шатало от усталости, а что уж говорить о Роджере? Ему приходилось поднимать каждое ведро над своей головой, чтобы дотянуться до проема мансардного окна. Девушка, как могла, старалась помогать ему, подавала очередное ведро с водой как можно выше. И вдруг поскользнулась на мокром полу.
Вода из ведра окатила ее с головы до ног. Это показалось вначале даже весело, хотя вода была страшно холодная, пока…