Кроули возвышается над ней, и его глаза горят каким-то странным огнем. Он лениво протягивает слова, словно безмерно устал от разговора:
− Знаешь, что меня бесит больше всего? – Колетт молчит, и Кроули отвечает сам, в оглушающей тишине ведя диалог сам с собой. – Что из-за тебя и твоей предшественницы, уже во второй раз Ад теряет такого Рыцаря, как Каин. Сначала это его женушка, − Кроули презрительно фыркает. – А потом ты. Точно такая же смертная, с точно такой же внешностью и даже именем.
Она молчит. В висках отбойным молотком пульсирует кровь, губы в миг стали сухими. Казалось, во рту распространилась Сахара, и предела ей не было. Страшная жажда - самая маленькая проблема, когда ты лежишь прикованная. Тугие кожаные ремни до красноты впились в нежную кожу, кованные цепи, что стянули шею, мешали дышать. Но и это не было проблемой.
Самым страшным было то, что её ожидало. Колетт никогда не думала об этой стороне медали – быть подругой Рыцаря Ада, значит быть его слабым местом. Маллен всего лишь смертная, которой можно шантажировать Каина.
− Может быть, если я убью тебя в этот раз, Каин вернется к нам. – Кроули пожимает плечами, и в тусклом свете мелькают его черные глаза. – В прошлый раз, он кончено не вернулся ко мне, но сейчас он будет искренни считать, что твоя смерть – дело рук Кроули…
− Аббадон. – ее имя срывается с побелевших губ еле слышным шепотом, немного неуклюже из-за ремня во рту, но демон понимает - и в удивление таращится на нее. А потом мужские губы Аббадон растягивает в ухмылке.
− Узнала, значит. – карие глаза Кроули сверкают омерзением. Рыцарь Ада не принимает свой настоящий облик. – Знаешь, что меня вселит? Что ты считаешь, что Каин любит тебя. Нет, не тебя. Ту, которую он видит в тебе. Эти волосы. – рука Кроули-Аббадон скользит по спутанным и грязным волосам. – Глаза, лицо, я уж не говорю об имени. Ты всего лишь замена той женщины, что Каин любил. Тебе не занят в его сердце ее место.
В горле застрял отвратительный тошнотворный ком желчи, но сил не было даже на то чтобы просто встать, что уж говорить о том, чтобы ответить. Слова Аббадон были той правдой, которую Колетт старалась не подтверждать, о которой старалась не думать. Ей было страшно, страшно от мысли, что это действительно так. Нет, она была вовсе не умной, а очень-очень глупой. Жила с мыслью о том, что ее любят. Если бы эти слова были сказаны Аббадон только сейчас, Маллен не предала бы им значение. Но подобные мысли уже давно закрадывались в ее голову. Мысль о том, что она сама Каину то и не нужна.
Рыцарь Ада приподнимает Колетт за волосы, и та чувствует, как металлическая цепь сдавливает шею. Аббодон приподнимает ее голову настолько, насколько позволяет цепь, а потом со всей своей демонической силой бьет головой об металлический стол. В комнате эхом раздался глухой удар головы Колетт об стол. Теперь помимо всего тело болел и затылок, и она с горечью понимает, что навряд ли выйдет отсюда живой. Колетт готова на все и ко всему, но так до боли, до озноба хочется жить.
− Тупая! Тупая шлюха! – Аббадон не сдерживается. Используя этот псевдо облик, она прикладывает все силы, чтобы уничтожить Колетт физически. Аббадон знает, куда бить, чтобы человек жил, но мучился. Каин научил ее и остальных Рыцарей этому. Правда, думал ли он, что после это знание применят на дорогом ему человеку?
Колетт уже давно потеряла счет времени, безвольной куклой лежа на операционном столе. Голос сорвала, слез не осталась. Она лишь покорно принимает все удары Рыцаря ада в образе Кроули, даже не успевая среагировать как ее/его кулак врезался Колетт в скулу. Как будто огромный метеорит, на полной скорости столкнувшийся с планетой. Маллен мотнуло от силы удара и в голове взорвалась ослепительная сверхновая боли. В тот момент ей показалось, что Аббадон выбила ей глаз. Рыцарь Ада не переставала шептать о том, что Колетт лишь тупая и ненужная девчонка, которую надо убить, но от разливающейся по всему телу боли, Колетт ничего не понимала. Она уже давно потеряла связь с реальностью.
− Знаешь, что, милочка? – внезапно тянет Аббадон. – Каин же вполне может спасти тебя, и тогда мой план по уничтожению этого торгаша пойдет насмарку. Мы сделаем так…
Ее рука потянулась к тому металлическому столику. Аббадон взяла с него нож, и, ядовито взглянула на испуганную девушку. Колетт понимала, что Рыцарь собирается делать, но говорить уже не могла – что с языком, что без языка. Казалось, голосовые связки порвались, и теперь весели какими-то веревками в горле. Повертев нож в руке, Аббадон, не медля, приближает его ко рту шатенки
— Я люблю перестраховываться, — деловым тоном сообщила Аббадон, словно ничего необычного не происходило. Она приоткрыл её рот, несмотря на то, что она отпиралась и пыталась кричать. Колетт хотела жить. И жить, желательно, с языком.
Еще немного, и ее вырвет. Пальцы лезут ей в рот, что вызвало рвотные рефлексы, которые девушка едва сдержала; обхватывают розовый язычок, и Аббадон приблизила изделие из металла к её языку, и вот, пара секунд и холодное железо разрезает орган. Кровь так и льется, не переставая. А Рыцарь, она смеется, ведь чувство дежавю так приятно. Колетт захлебнется своей кровью, и на несколько секунд, Аббадон жалеет о том, что здесь нет Каина. О, Рыцарь отдала бы многое, чтобы увидеть его лицо. Его Колетт вновь умирает, метаясь в агонии и фонтаном извергая свою собственную кровь из-за рта.
Адская боль тысячами разрядами проходит через тело Колетт, такого она еще не ощущала. Это был настоящий Ад. Жаль, что смерть пока не настигла её…
−Кроули! – крик доносится как сквозь толщу воды. Последнее, что видит Колетт – перекошенное от ярости лицо мужчины и столб черного дыма − Аббодон ушла. Кто-то незнакомый, выглядя как сказочный великан, наклонился к ней из заоблачной дали. И лишь после она потеряла сознание.
***
Сэм сидит напротив девушки, которой Аббадон около пяти часов назад отрезала язык. У Колетт была всего одна истерика, когда она очнулась, потому пришлось снова вколоть ей снотворное. После – пичкать успокоительными. Сейчас она сидела за столом в дешевом отеле и медленно пережевывала пишу. Было видно, что без языка Колетт делать это неудобно, однако, чем Винчестер мог ей помочь? Ничем.
Колетт была красивой. Как высказался Дин – Сэм до сих пор не понимал почему – «красивая, но без изысков». Девушке было около двадцать трех, длинные каштановые волосы намного лучше смотрелись чистыми и без крови. Большие карие глаза понравились Сэму, но сначала в них был только страх, и лишь потом – непонимание, удивление и благодарность, которую она не могла высказать в устной форме. Колетт неловко поправила длинные рукава мужской рубашки и благодарно кивнула, относя грязную посуду в раковину. Все, что могли предложить ей охотники – одну из новых рубашек Дина, и старые джинсы. Ничего другого не было, но Колетт хотя бы не голой перед ними ходила. Как на это мог бы отреагировать Каин – и на всю ситуацию в общем − и Дин, и Колетт понимали, однако Сэм, лично с Каином не знакомый, не понимал, а посему пытался разредить обстановку, много разговаривая с неожиданно гостей. Отвечать Маллен не могла, поэтому Сэм отдал ей один из рабочих телефонов. В контактах был его и брата номер. Колетт кивнула – лучше обмениваться сообщениями, чем писать все на бумаге.
Дин готовится то ли к атаке демонов, то ли к визиту Каина, периодически забывая, что их комната защищена. Кастиэль постарался. И именно он не побрезговал облегчить муки Колетт Маллен, иначе бедная девочка скончалась бы от ужасных ран. Винчестер старший никак не мог представить себе, чтобы сделал с ними Первый демон, если бы они сообщили ему такую новость. Однако все обошлось.