Сэм смог «разговорить» Колетт, и спустя минут тридцать оба увлечена писали в телефоне. Биография юной Маллен – которую она, возможно, слегка скрыла – показалась Сэму невероятно интересной, и в такой же степени трагичной. Однако он лишь мог составить общую картину, а вот действительность Колетт скрасила. Кроме нее никто не знал, что творилось на самом деле. Возможно, только Каин, но поднимать эту тему Маллен было не очень приятно, и Рыцарь Ада не настаивал, довольствуясь тем, что знал.
Отец Колетт был одним из слишком верующим в Бога, фанатиком, одним словам. Мистер Маллен – Хагерти – работал на стройке, и люди говорили, что он всегда носит с собой Библию и револьвер 38-го калибра. Библию − для чтения во время перерыва, а револьвер − на тот случай, если встретит на работе Антихриста. Библию Колетт помнила очень хорошо, как и револьвер, которым отец однажды застрелили человека. Но все эти воспоминания были засунуты настолько далеко, что ворошить их девушка не решалась. Лицо у него было темное от загара, волосы всегда острижены очень коротко. И выглядел он довольно свирепо. Люди старались не встречаться с ним взглядом ни при каких обстоятельствах. Он так на всех смотрел, что казалось, глаза буквально горят. Увидишь его впереди и переходишь на другую сторону улицы. Такое вот он производил жуткое впечатление.
Миссис Маллен – Вирджиния – производила совсем иное впечатление. Радостная, общительная и полная любви она словно освещала все вокруг. Даже когда она смеялась, неприлично громко, никто ее не осуждал и даже пожилые люди невольно улыбались. То, что она соединила свою судьбу с Хагерти Маленном казалось странным даже их детям – Колетт и ее старшему брату. Они познакомились на какой-то из служб. Был праздник, и Вирджиния должна была там присутствовать. Они встретились раз, два, а на пятый уже сбежали вместе. Дальше шла часть, о которой Сэм Винчестер не знал, а Каин немного посмеивался. Колетт тоже сперва казалось это смешным, но было что-то, что затыкало ее каждый раз. Рано расписавшиеся, молодожены Маллен пережили свой конфетно-букетный период, и далее последовал череда ссор и ругань. Как правило, они всегда были основаны на фанатизме Хагерти, но вслух об этом не говорили. Мать тогда была беременна, особенно вспыльчива, но отцу не дано было это понять. Он ушел, когда Вирджиния была на восьмом месяце беременности. Старший брат Колетт родился через неделю, и Вирджиния назвала его Белиаром. Когда отец все-таки одумался и вернулся, он был в гневе. В семью вернулся, но сына называл Билл. Имя Колетт дал именно он.
Давление отца было слишком велико, постепенно, он начал подавлять мать. Дети, в абсолютно равной степени, были подвержены «очищению» и прочей ересью каждый раз, когда отца переклинивала. Мать стала совсем уже куклой в руках Хагерти и не могла выступить против, хотя по началу защищала сына и дочь. Когда в мае прошлого года она скончалась, Колетт поспешила покинуть дом и отправилась учиться в другой штат. Хорошее образование она могла получить и в родном штате, но настолько хотелось сбросить с себя всю эту творившеюся ерунду, что наплела отцу про то, что просто уезжает чтобы обрести единство со своей душой и Богом. В итоге, она сняла все деньги с маминой карточки – то, что ей завещали – и уехала. Про то, что никуда она не доехала, а завела роман с Каином знал только брат. Конечно, немного поворчал, но ничего отцу не сказал. Колетт иногда связывалась с отцом, в основном, когда Каина не было дома. Однако чаще, она общалась с братом. Белиар всегда думал, что выражение «настоящий демон» имеет лишь переносное значение, немного нервничал, но Колетт представляла, что будет, узнай отец исинное значение этих слов. Белиар, Колетт почему-то всегда была в это уверенна, явно будет в восторге от того, что у его «младшей сестрёнки» отношения – или подобия на отношения – с первенцам Адама и Евы.
Сэм знал лишь то, что ее отец – фанатик, а мать умерла. Больше рассказывать желания не было. Перед самым уходом, Дин отдал Колетт книгу, старую и потрепанную. Похожие хранились у Каина дома. Винчестер объяснил, как призвать Каина, оставил ей, с большой неохотой, нож Руби и они распрощались. Сэм, немного помедлив, сказал, что они оставили деньги и еду дня на три. Колетт почувствовала себя жалкой. Хлопнула входная дверь. Колетт осталась одна.
В течении всего дня Маллен в одиночестве слонялась по номеру. По телевизору не было ничего интересного. Только люди в костюмах, рассуждающие о рынке капитала и спортивные программы. В конце концов, отыскала кое-что интересное: заключительные части биологоческой передачи о защитной окрасе животных. В основном показывали птиц и насекомых, которые, чтобы уцелеть, маскировались под листья, камни или под других животных. Колетт даже сначала заинтересовалась, но передача слишком быстро подошла к концу, сменившись репортажем о кондитерской фабрике. Маллен снова осталась без дела.
Чуть позже за ужином, она погрузилась в чтение книги, что дал ей Дин − книжица, обитая блёклой кожей, покрытая пылью, казалась невзрачной - хотя на обложке и угадывался каприз владельца (или владелицы?): по периметру и по корешку шла вязь из золотистых парчовых нитей, образуя как можно более простой узор. Однако в глазах Колетт, которая собиралась поступать на Изящные искусства, сия вещица смотрелась достаточно богато, чтобы определить в ней принадлежность к знатному роду. Если этак книжка останется у нее после возращения домой – в дом Каина – можно будет расспросить у него. Колетт пролистала пожелтевшие листы от корки до корки - мелькали различные записи и зарисовки, изложение мыслей явно кого-то начитанного, полноценно вкусивших плод запретных знаний. Кем бы не был владелец (или владелица) книги, он явно увлекался алхимией, и это подтолкнуло к мысли, что это был скорей всего мужчина – обычно это мужская стезя. Бывший хозяин книги увлекался гербологией, и…. да, там были и выдержки из Библии! Однако, если одни цитаты были просто переписаны, то напротив других (и контекста) хозяин излагал свои сомнения и рассуждения (а также, по поводу слов и действий некоторых священнослужителей). Колетт на секунду возмутилась
«Сомневаться в Святом Слове! Да как это можно, как посметь подвергать сомнению Писание и слова посредников?! Допускать то, что они лгут?!»
Но после вспомнила, что сама является «подругой» Первого демона и успокоилась. Дальнейшие страницы рассказывали о том же самом - об алхимии, ботанике, религии (и философии). Вот наткнулась Маллен и на оккультизм. Простейший. Сие было лишь началом великого познания, незначительные отметки. И как венец всего написанного, посередине книги был в подробностях расписан обряд призыва Рыцаря Ада. Колетт мгновенно стало дурно, и она резко выдохнула. Ужин остыл, доедать его не хотелось. На самом деле Колетт просто храбрилась. Старалась не думать о том, что может решить на ее счет Каин. Все эти тридцать два часов она старалась гнать только одну мысль – ее пытала, осквернила Аббадон. Каин полюбил в ней – кроме образа свой первой жены, конечно – только эту ее чистоту и наивность. Что будет после всего этого, думать страх как не хотелось…
Все ингредиенты нашлись в тумбочке около ее кровати. Пять минут Колетт тупо читала сделанные в ручную маркировки и сам обряд. Пару раз прочитала само заклинание, которое без транскрипции Сэма вряд ли поняла. Храбрилась. В голове мелькнула шальная мысль, плана: «Нужен ли тебе этот обряд?» Деньги есть. Села в автобус, попутками добралась до дома – до дома Каина – и там уже выяснять отношения. Нет, то что он ее в течение недели никуда одну не выпустит было совершенно ясно, и если все обойдётся только этим, Колетт была бы счастлива… Только вот женская интуиция никак не замолкал. Что-то должно произойти, что-то неприятное, причём очень скоро.