Смешать в нужном порядке и прочитать заклинание. Должно получится. На последнем слове запнулась: а что если ее сначала услышит не Каин, а другой демон. Будет ли он пытать ее как Аббадон или испугается гнева Каина? А что если ее услышит сама Аббадон, а не Каин? Колетт яростно мотнула головой, злясь на саму себя. Надейся на лучшее – именно так говорила ее мать. Обычно, отец еще правда добавлял «Всегда верь в Господа, ибо он укажет тебе премудрые пути», но тут это явно было лишним. Хорошо, надеяться в лучшее, так надеяться в лучшее.
Первое, что произошло, после того как Колетт закончила, это вырубила все пробки. Свет погас во всем мотеле. Маллен несколько испугано завертела головой. Ну и что теперь делать?! Хорошо, без паники. Пока неизвестно, получилось или нет. Если получилось, то уже спустя пару мгновений, злой Каин появится перед ней и Колетт придётся не сладко. Если не получилось, то дело обретает совсем жуткий оборот. Девушка выдыхает, что-то шепчет одними губами – сказать то нельзя, языка нет, спасибо Аббадон – и поворачивается. И как в самом дешевом роман утыкается во что-то теплое, но твердое. Прелесть! Демоны? Аббадон? Винчестеры?
− Не совсем, Колетт. – Маллен быстро и свободно выдыхает и обнимает Каина. Нежную щеку царапает грубая ткань Каиновского плаща, и Колетт мгновенно узнает его – именно в нем появлялся Каин в ее кошмарах. В этой одежде Каин ходит убивать.
− Где ты была? – голос Рыцаря убийственно спокоен, но Колетт едва не шарахается в сторону. Каин не даёт ей даже шелохнуться, обнимая так, словно пытаясь сломать ребра. Возможно, именно это он и хотел сделать.
Колетт открывает рот, чтобы что-то ответить и внезапно вспоминает о том, что говорить не может. Ее начинает бить крупная дрожь, и Каин отстраняется, обеспокоенно смотря в любимое лицо. Колетт прикрывает глаза, стараясь не расплакаться хотя бы перед ним, потом снова открывает и медленно качает головой.
− Что? Ты кого-то покрываешь? – Колетт порывисто выдыхает, но тут же приходит другая идея. Он же прочитал ее мысли и ответил, так может… Девушка, под удивленный взгляд рыцаря, указывает на свой висок, потом на него и, чувствуя себя дурой, спрашивает:
«Ты же умеешь читать мысли? Слышишь меня сейчас?»
− Да. – озадаченно отвечает Каин. – Только я не понимаю, почему бы тебе не ответить вслух?
«Аббадон отрезала мне язык».
Каин каменеет. Она видит, как его лицо приобретает бесстрастно-отстраненное выражение. Первый порыв – убежать, чтоб не стать его мишенью, но Маллен упорно стоит на месте. Она видит, как руки Каина сжимаются, словно пытаясь удержать невидимый клинок, как правую руку едва заметно потряхивает. Метка. Колетт делает шаг в сторону, чувствуя на себе тяжелый взгляд голубых глаз. Перед глазами проносится Аббадон с горящими глазами. Она всегда внушала ужас Колетт, хотя та даже не знала, как Рыцарь выглядит. Просто бессвязные кошмары, всегда полные боли. Теперь же эти кошмары стали реальны, приняли вполне точный образ. Пытки, которым ее подвергли, только страх и бесконечная боль от искусных пыток. Пыткам, которым…
− Рыцарей обучал я. Весь демонский орден создан моими руками, и Аббадон в том числе.
Каин вскидывает голову и смотрит на сжавшуюся Колетт.
− Прекрати об этом думать. – мягко приказывает он. Колетт становится смешно от мысли, что этот приказ звучит как просьба. – Ты же знаешь, я с ними завязал и перебил их всех.
«Не всех ты убил, и Аббадон видимо с тобой не завязала».− напоминает Колетт. Каин выдыхает, явно не зная, что на это ответить. Колетт права. Его главная ошибка в том, что он не убил Аббадон. Он дал обещание, нарушать которое не собирался, однако… Новые обстоятельства, новые покушения, но Колетт жива и не требует от него прекратить. Возможно ли, только возможно, что он может взять Клинок и самолично прикончить Аббадон? Не поддастся ли он власти метки и Клинка, если Колетт будет рядом? Будет живой.
«Хорошо, я хочу уйти отсюда. Не перенесёшь нас к себе?» − Каин совершенно машинально кивает, все еще думая о том, что может прикончить Аббадон. Протягивает руку Колетт, и та принимает ее с секундным колебанием. Демоны, по крайней мере Каин, вовсе не холодные, а очень даже теплые. В его объятьях очень удобно. Почувствовав, как ноги отрываются от пола и словно растворяются, Колетт внезапно ощутила сильную слабость и головокружение – они не часто перемещались подобным образом.
В гостиной царит полумрак, разгоняемый только единственным торшером. Колетт молча – иначе быть не может – проходит к противоположной стене и включает свет. Глаза режет от яркого света, и Маллен пару раз моргает, прежде чем привыкнуть к свету.
«Сколько меня не было?» − поинтересовалась Колетт, оглядываясь так, как обычно делают люди, вернувшиеся домой после долгой отлучки.
− Два дня. – последовал лаконичный ответ. – Прибавляем еще пару часов.
Колетт протягивает «Ммм», потому что на другое не способна. Ей то казалось прошло больше времени. Чувствует, как Каин прожигает ее спину взглядом голубых глаз. До ужаса боится повернуться, встретится взглядом с расплавленными сапфирами. Это был одно из тех мгновений, когда Колетт до дрожи в коленках, до смерти, боялась своего… возлюбленного, если на то пошло. Поэтому Маллен делает вид, что ей безумно интересно, что творится в комнате. Неловко поправляет рукава рубашки. Вспоминает, что по-прежнему одета в рубашку Дина Винчестера.
«Я, пожалуй, пойду переоденусь». – мысленно оповещает Колетт, и направляется к лестнице. Легкое дуновение ветерка извещают о передвижение Каина, и прежде чем Колетт успевает повернуться, ее руку, выше локтя, сжимает Каин. Настойчиво, но аккуратно. Колетт бросает взгляд сначала на остановившую ее руку, потом посмотрела в глаза Каину. Прямо, без страха. Потому что не всегда то, чего мы боимся так страшно. Посмотреть в глаза своему страху, верно? Ну вот, Колетт это сделала… и нечего. Ничего, кроме вопроса в глазах демона.
− Это была только Аббадон? Или кто-то еще. – Колетт смотрит на Каина, слегка хмурится, словно спрашивая его, зачем ему это знать. Потом просто равнодушно пожимает плечами, из-за всех сил надеясь, что ноги не подкосятся прямо сейчас. От внимательного взгляда, от плохих воспоминаний, от внезапно засаднивших ран.
«Сначала, я подумала, что это Кроули. Ну, это и был он. Аббадон, кажется, просто заняла его сосуд, или поддавила его. Не знаю. Кроули… Кроули не мог такое сделать, он тебя боится. Я так решила. А вот Аббадон…». – Каин сжимает челюсти, и тот звук холодком отдается в позвоночнике. Рука, однако, крепче не сжимается, и Колетт не больно – просто неуютно. – «Она наделась, что ты либо вернешься к ним, либо убьешь Кроули. Винчестеры, кажется, в ее планы не входили».
− Она что-то еще говорила? – слова вылетают с каким-то нечеловеческим свистом, словно Каин говорит, превозмогая боль. Предательский смешок вырывается, стоит осознать, что все, что сказала Аббадон (из лжи) – тупая шлюха. Единственная неправда. А все остальное… Аббадон была права, Колетт лишь замена. Замела той любви, которую Каин потерял. Тут она была права. Колетт хочется смеяться до ноющей боли в ребрах.
«Кроме того, что хочет вернуть тебя – нет».
− Хорошо. – рука разжимается. Колетт машинально потирает ее. – Знаешь, молчаливая ты… Забавно, читать твои мысли.
«Разве ты этого раньше не делал?»
− Нет.
Колетт снова хмыкает, в этот раз и правду от забавы, и улыбается. Губы Каина дергаются в ответной улыбки, он смотрит на нее сверху вниз. Сейчас, Колетт чувствует себя намного лучше. Становится намного легче. Дома уютно, рядом с Каином – надежно. Чтож, в следующий раз она будет осторожней, но столь неприятный опыт должен послужить уроком. Отец всегда говорил, что Бог посылает испытания, которые люди могут пройти. Наверное, любовь к Каину и станет ее испытанием.
Тяжёлая ладонь ложится ей на затылок. Колетт машинально тянется к демону. Каин, вот интересно, всегда притягивает ее за затылок. Это кажется безумно смешным. Каин осторожно прижался ледяными губами к ее. Как глоток свежего воздуха, после многих дней сухого воздуха пустынь. По телу пробежала приятная дрожь, стало невероятно легко. То, чего она боялась не произошло – Каин не считал ее осквернённой. Колетт почувствовала, как что-то в ней соединяется вместе. Потянувшись рукой к волосам Каина – приоткрыла глаза. Раны, которые Кастиэль не смог убрать до конца затягиваются. И когда Каин отстраняется, довольно глядя на Колетт, она смеется.