− Спасибо. – выдыхает она. Немного хрипло, как после долго сна, но Колетт смеется лишь еще громче. И правда: спасибо. Каин улыбается. Сдержанно, но все же тепло. Колетт рада, что ей вернули язык. По-другому и быть не могло.
− Иди переодевайся. – ладонь Каина соскользнула с ее затылка. Колетт еще раз благодарно улыбнулась. К ней возвращались крупицы эйфории, всегда сопровождающую юную Маллен. Поэтому, замерев у подножья лестницы, она наигранно строго посмотрела на Каина:
«Поскольку необходимость отпала, больше не читай мои мысли».
Каин, остановившийся у подножья лестницы, вскинул голову и посмотрел на Колетт. Уловил ее мысль и улыбнулся.
− Хорошо, не буду.
Колетт улыбнулась в ответ – намного шире, чем Каин – и повернулось. Хотелось поскорее сменить эту одежду, окунуться в теплую ванну, а не мыться под холодными струями воды, как это было в отеле. В отеле, где она была с Винчестерами, было холодно, неуютно, напряжённо. А тут, дома – в доме Каина – было тепло. Вечером, Колетт позвонит брат, они поговорят около часа, потом трубку возьмет отец, и она придумает историю о своих достижениях в университете. И все будет хо-ро-шо, обязательно будет.
Колетт поняла, что не будет, когда услышала позади себя тяжелые шаги.
Обернулась. Каин направлялся явственно направлялся к двери, и судя по уверенным шагам у него была цель.
− Каин? – позвала Маллен, заставляя демона остановится и обернутся. В его глазах то, что Колетт надеялась никогда не увидеть – дьявольское пламя. Пламя, которое может разжечь только сам Сатана. Пламя, которым горит метка. Пламя, которое сжигает до тла, оставляя только пепел и смерть. – Куда ты?
− Колетт. – Каин тяжело вздыхает, словно ему не хочется говорить. Или он просто точно знает, что ей известно, куда он мог направляться. – Я должен…
− Нет. – не голос, а отголоски – как осенний ветер. – Каин, ты же должен был завязать. Оставь это Винчестерам. Ты обещал…
Каин смотрит внимательно, словно собираясь прожечь в ней дырку. Колетт сделала пару шагов вниз по ступеням так, что они с Каином находились на одном уровне. Она видит, как правая рука легко подрагивает и понимает, что ее жжет Метка. Гребаная метка.
− Винчестеры не справляются. – голос Каина намного громче ее собственного. Он как всегда властен и сух. – После того что случилось, Аббадон должна поплатиться.
Колетт хочется ударится в истерику, а еще спросить, что имеет виду демон – события несколько часовой давности, или то, что случилось задолго до ее рождения? За какую Колетт хочет мстить Рыцарь Ада?
− Ты обещал. – голос срывается. – Ты обещал ей!
В словах все-таки проскальзывает горечь, истерика. У девушки начинают подкашиваться ноги. Если говорить правду, она сама не знает, зачем останавливает его. Убьет он Аббадон – хорошо. Он ведь вернется к ней? Или захочет убивать дальше? Нет, причина другая – это женщина, фотография которой стоит на каминной полке. Колетт никогда не говорила Каину, боясь потревожить старые раны. Он очень любил свою жену, Колетт знала это, и она всеми силами убеждала себя, что это нисколько не умаляет его любовь к ней. Но получалось ли? После этой пытки Аббадон, Маллен поняла – нет. Так вот иногда, Колетт казалось, что присматривает за новой жительницей этого дома, следя за тем, чтобы Колетт внимательно следили за выполнением данного обещание. Каин дал его одной Колетт, но за его выполнением следила другая.
− Я обещал не тебе. Колетт… Она бы поняла. Я не хочу терять тебя, так же как потерял ее. За нее, за тебя – Аббадон должна была умереть.
Девушка хотела закричать, вбежать в гостиную, взять эту фотографию и кинуть в Каина. Он бы разозлился, а она бы начала в истерики кричать о том, что он обязан выполнить это обещание. Она бы могла сказать, что никто из них этого бы не хотел. Колетт бы сказала правду, что боится что Каин любит не ее, а ту женщину, а она – замена. Сказала бы, что ненавидит, когда он упоминает их в одном предложение. Что если хочет отомстить, пусть мстит только за свою жену. Она могла бы кричать, плакать, рушить мебель – Каин бы позволил ей высказаться, понял бы. Потом бы он стал ее успокаивать. Колетт наверняка бы упоминала о том, что хочет вернуться домой, что, без сомнения, задело бы Рыцаря Ада.
Но в итоге она ничего не сказала. Слишком испугалась.
Колетт прикрыла глаза, стараясь справится с истерикой, а когда открыла, Каина уже не было. Колетт села на ступеньки и заплакала.
***
Девушка, прижав колени к груди, сидела в расслабляющей ванне. Горячая вода растопила холод, что, казалось, сковал каждую ее косточку. Колетт все еще нервно всхлипывала, а глаза жгло от пролитых слез. Лучше не становилось, а хуже быть уже не могло. Холод потихоньку покидал тело, но Колетт сидела с закрытыми глазами, чувствуя, как растет и ширится у нее в душе черная опухоль ужаса.
Вода начала остывать. Колетт вылезла из ванны, спустила воду. Опустила ноги на деревянный пол, который был выбелен чуть ли не до блеска. Еле слышно хлюпая босыми и мокрыми ногами по деревянному полу второго этажа, Колетт зашла в комнату. Открыв шкафчик для полотенец, Колетт принялась перебирать его содержимое - целенаправленно, но аккуратно, возвращая все на свои места. В доме было холодно, поэтому девушка поверх футболки натянула теплый свитер. Домашнюю юбку сменила на джинсы. Потом спустилась на кухню, потому что есть хотелось до невозможности. Все действия Колетт совершала механически, совершенно о них не задумываясь.
Внезапно, в пустую голову девушки врывается телефонная трель. Все еще находясь в некой прострации, Колетт попыталась отмахнуться от назойливого звука, но тот не желал замолкать. Спустя пару минут, Колетт поняла, что кто-то звонит ей на телефон. Нахмурившись, она прошла в гостиную, где оставил телефон. Стараясь не смотреть на каминную полку, где стояла фотография той Колетт, девушка берет причину громкой звука в руку и быстро выходит. Садится на стул в кухне.
На экране светится «Билл». Колетт улыбается, думая о том, что хорошо, что она сможет поговорить с братом. Пожалуй, когда Каин вернется, она примет к сведенью то, что он исцелил ее полностью, чего демоны в принципе делать не должны. Улыбка быстро покидает ее красивое лицо, Маллен опять хмурится. Аппарат в ее руке не прекращает. Что-то случилось? Билл обычно не такой настойчивый.
Тонкий палец прикасается к холодном дисплею, принимая звонок. Колетт подносит телефон к уху и, стараясь предать голосу уверенность и радость, говорит:
− Привет, Билл. Как твои дела?
Причин улыбаться очень резко перестают существовать. Колетт в немом ужасе приоткрывает рот, потом спешно закрывает его рукой. Словно не сделай она этого, произошло бы что-то ужасное. Чувствуя, как на глаза опять набегают слезы, девушка слушает то, что говорит ей абонент. Стараясь успокоиться, она кивает, бесшумно плача. Абонент конечно не может видеть ее кивка, поэтому спрашивает ее снова. Колетт заставляет губы разомкнуться, а себя – говорить.
− Да, я поняла. Я все поняла.
Господи, прошу…
***
Вернувшись, хмурый Каин не найдет в доме не Колетт, не ее вещей. Лишь на столе лежит сложенный вдвое белый лист. Через весь листок выведено слово «Прощай». Выведено той, что опять покинула Каина из-за его прошлого.