Крыша громыхала. Временами на темном чердаке раздавались резкие звуки, они с размаху ударялись о пол, и он слегка дрожал. Орви казалось, что ей щекочут пятки. Орви остановилась, закрыла глаза и представила себе, что находится в пустом трюме огромного корабля. Приподнятое настроение порождало всевозможные ребяческие мысли: злые силы разлучили ее с Маркусом — и вот он без устали стучит в толстую стальную стену, чтобы добраться до своей Орви. «Пусть он только поскорее все узнает, — Орви пронзила сладкая дрожь. — Маркус горы свернет, лишь бы соединиться со своей бесценной маленькой семьей». Любовь — удивительное чувство, она удесятеряет в человеке решимость и силу. Только дайте ей немного отдышаться, и она снова, хоть сотню раз, пройдет по этим крутым ступенькам, если того захочет Маркус.
Орви оперлась руками о пыльную лестничную перекладину и начала подтягиваться к люку. Она высунула голову наружу, ее волосы разлетелись на ветру. Тогда они еще были светлыми и длинными.
Орви легла грудью на край люка и стала смотреть на Маркуса. Он стоял на коленях и вальцевал швы. Как красиво он работает! Маркус потихоньку, дюйм за дюймом, продвигался вперед вдоль жестяного шва и все время стучал.
Он не заметил, что за ним наблюдают. Последняя перекладина лестницы находилась намного ниже уровня крыши — Орви подпрыгнула и уселась на край люка. Встав, она почувствовала, что ее качает. Башни и трубы, возвышавшиеся рядом, почти на расстоянии вытянутой руки, раскачивались, как пьяные великаны. Хотя крыша была огромной и плоской, почти как городская площадь, Орви казалось, будто кто-то невидимый толкает ее в спину и заставляет двигаться к стрехе. Орви согнула колени, упираясь изо всех сил. Она ни на вершок не сдвинулась с места и тем не менее не могла избавиться от чувства, будто скачет, как кузнечик, и вот она уже на самом краешке крыши. Внизу, на дне пропасти, сновали крошечные человечки и ползли машины.
Орви долго стояла так, стараясь совладать с собой, пока наконец головокружение не прекратилось. К счастью, взгляд ее нашел точку опоры — у огромной, величиной чуть ли не с комнату, трубы валялся портфель Маркуса, из которого выглядывало горлышко молочной бутылки.
Маркус все еще не видел Орви. Шумел ветер, звенела и громыхала жесть, удар следовал за ударом, пронзительные звуки носились в воздухе, словно звенящие стрелы.
Орви все-таки следовало подать знак Маркусу. Она выждала, когда Маркус на минутку отложил молоток, и постучала каблуком по кровле.
Маркус обернулся. Прищурив от удивления глаза, он выпрямился и быстрым шагом подошел к Орви. Он расхаживал по крыше с естественной непринужденностью, словно мерил шагами пол в своей комнате.
— Что-нибудь с Паулой? — спросил он, подавляя тревогу.
Странно, что Маркус по примеру Орви стал называть свою мать Паулой.
Орви забыла встать на цыпочки, обхватить Маркуса за шею и поцеловать, как она намеревалась, поднимаясь по лестнице.
— Нет, — ответила Орви.
Маркус взял Орви за локоть и отвел жену, у которой дрожали ноги, к трубе, подальше от люка. Здесь ветер уже не дул с такой страшной силой. Маркус свернул рабочую куртку и усадил на нее Орви. Сам он присел на корточки, оперся рукой о лежащий рядом портфель и встревоженно посмотрел на Орви.
— На тебе лица нет, что же все-таки произошло? — спросил Маркус, и Орви почувствовала, что он сердится.
Только что пережитая боязнь высоты, которая и сейчас еще пульсировала где-то в затылке, дребезжание жести, звонкие удары, шум ветра и мучительное ощущение края пропасти — все это вместе взбудораживало чувства Орви. Она ничего не могла поделать с собой — от обиды на глаза навернулись слезы.
— Говори же!
Маркус поднял руку, чтобы встряхнуть за плечо глотавшую воздух Орви.
— У нас будет ребенок, — плача ответила Орви.
— Ты шутишь, — произнес Маркус, стараясь придать своему голосу бодрость. Очевидно, он решил, что Орви испугана возможной беременностью. — Ребенка, если он собирается появиться на свет, не спрячешь, — пошутил он.
Он, конечно, не мог предполагать, что его бодрый смех подействует на Орви, как удар молотком, унизит ее, лишит способности говорить.
— Не плачь, — продолжал Маркус. — Если есть какие-то подозрения, найдем выход.
Сидевшая спиной к трубе Орви увидела себя бегущей по краю крыши, она то смеялась, то плакала — сейчас вниз со свистом упадет тело. Завоют сирены, засуетятся люди, охваченные паникой, начнут хлопать двери.