Звали его работать и в министерство, и в научно-исследовательский институт — отказался. Не место мне там, говорил. Я и в деревне-то своей и то только на своем краю могу жить.
О своей системе земледелия в марте 1949 года опубликовал он статью в местной газете. Называлась она довольно длинно: «Предположения относительно возможности ускорения и упрочения восстановления структуры почвы и ее плодородия». Но еще не скоро идеи Мальцева пробили себе дорогу в умы и души других земледельцев. Да только тут и то надо принять во внимание, что очень уж необычные вещи проповедовал зауральский полевод. В самом деле, предлагает сеять позже, а за Уралом лето и без того короткое — успеет ли в таком случае вызреть зерно? Рекомендует пахать пореже, раз в четыре-пять лет, да и то без отвала пласта, а как быть с сорняками? Задушат ведь хлеба!
Не так все просто в жизни. Не так-то легко передовому, новому, необычному пробить себе дорогу, победить привычное, устоявшееся, единственно, кажется, разумное, дедами завещанное…
Нет, прав Терентий Семенович, что прежде надо перепахать сознание. И он терпеливо, настойчиво делал это. Принимал в своем колхозе десятки делегаций, провел несколько республиканских и Всесоюзных семинаров, писал статьи и книги. Через четверть века, в 1974 году, газета «Советское Зауралье» опубликовала страницу «Опыт, ставший научной системой». Ее гвоздем стала вышеназванная статья Мальцева, перепечатанная без каких бы то ни было изменений. Выводы ее оставались прежними. Но практики уже учитывали их. Областная газета писала:
«Если четверть века назад стопудовые урожаи давали отдельные поля, то теперь все зерновое поле Зауралья одаривает таким урожаем».
Именно в сорок девятом году началась практическая жизнь безотвальной системы земледелия, мальцевской системы, которую американец мистер Гаррет принял за сколок с системы Эдварда Фолкнера. Но тогда Мальцев, как мы помним, о своем американском единомышленнике ничего не знал. Не знал он и о работах Овсинского, мысли которого тоже были «безумными»…
В самый разгар второй мировой войны в Соединенных Штатах вышла книга «Безумие пахаря», никому дотоле не известного фермера и агронома Эдварда Х. Фолкнера. Но далеко не всякий роман во всем мире читали с таким интересом и воспринимали так неоднозначно, как эту сугубо специальную агрономическую работу.
В период войны одной из самых жгучих проблем была проблема питания. Ее остроту ощущали, конечно, в разной степени, но все страны мира, в том числе и Америка, и ее соседка Канада. Для северо-американского континента это был еще и период залечивания ран земли, нанесенных ей небывалой в здешних местах ветровой эрозией. Пыльные бури тридцатых годов едва не сделали Канаду нищей, но ее спасло то, что украинские переселенцы вовремя вспомнили уроки своего соотечественника Ивана Евгеньевича Овсинского. Но об этом чуть позже.
В США пыльные бури были даже сильнее, чем в Канаде. Капитаны кораблей со своих мостиков наблюдали черные тучи пыли еще за сотни километров до материка. Похоже, тогда до Штатов идеи Овсинского не дошли даже из соседней Канады, и систему земледелия, очень похожую на систему Овсинского, в Штатах открыли самостоятельно. Сделал это именно Фолкнер.
Он писал:
«Естественно, вы считаете, что такое старое и такое фундаментальное искусство, как сельское хозяйство, развилось до степени высокого совершенства. По крайней мере, можно было бы ожидать, что оно ушло гораздо дальше такого нового искусства, как пользование электричеством. Однако история сельского хозяйства — это непрерывный ряд разочарований. Ни один народ никогда не доживал до решения проблемы земли, которую он истощил. Вместо этого люди бежали от этих проблем и начинали создавать такие же самые проблемы на новом месте».
Фолкнер получал от читателей тысячи писем со всего света. Это побудило его написать еще две книги: «Взгляд на предыдущее» (1947 год) и «Улучшение почвы» (1952 год). Эти книги уже не имели того бурного успеха, как «Безумие пахаря». Причина была очевидной: автор, по сути дела, повторял в них свою первую книгу.
Иногда в статьях о Фолкнере можно прочесть, что он был простым, не очень грамотным фермером, до всего дошел собственным умом и опытом, не имея специального образования. Это совсем не так. Эдвард Фолкнер был высокообразованным человеком, хорошо теоретически подготовленным специалистом сельского хозяйства с богатым практическим опытом. Он закончил сельскохозяйственный колледж и работал агрономом-консультантом, или, как говорят в Америке, окружным сельскохозяйственным агентом. Его задача — давать рекомендации фермерам округа. Если советы оправдывались, фермер оплачивал труд консультанта по обговоренной таксе, в зависимости от конечного результата полевой кампании. Если не оправдывались — не взыщи, оплаты не будет. Неплохая практика, не правда ли?!