Родителям и детям посвящается.
Любовь и смерть, это то, что человек хочет разгадать на протяжении многих веков, и никак не может найти ответ.
Что такое любовь? Безграничное счастье, самоотдача, удовольствие или постоянная боль, разъедающая душу, постоянный поиск чего-то, когда жизнь и счастье другого человека для тебя важнее твоей жизни? Для кого-то может все это, для другого что-то другое.
Одна из религий говорит о том, что бог разгневался на людей за их самодовольство, самолюбование и разделил на две половинки, чтобы всю жизнь они в муках и страданиях искали вторую часть себя. И найти ее суждено только избранным.
Кто, расскажите, выдумал это —
Добрый волшебник или злодей:
Два человека ходят по свету,
Ищут друг друга в мире людей.1
Что там за чертой? Новая жизнь-существование, ад или рай, а может ничто.
Нет, весь я не умру – душа в заветной лире
Мой прах переживет и тленья убежит —
И славен буду я, доколь в подлунном мире
Жив будет хоть один пиит. 2
Так! – весь я не умру, но часть меня большая,
От тлена убежав, по смерти станет жить,
И слава возрастет моя, не увядая,
Доколь славянов род вселенна будет чтить.3
Не вовсе я умру, но смерть оставит
Велику часть мою, как жизнь скончаю.
Я буду возрастать повсюду славой,
Пока великий Рим владеет светом.4
Nón omnís moriár, múltaque párs mei
Vítabít Libitín(am): úsqu(e) ego póstera
Créscam láude recéns, dúm Capitólium
Scándet cúm tacitá vírgine póntifex.5
Великие люди прошлого Гораций, Державин, Пушкин, Ломоносов утверждали, что не смотря, ни на что жизнь продолжается, мы остаемся в своих детях, творениях, своих делах.
Но что там, там за чертой? Что ждет нас? Будут ли помнить о нас?
***
Я не знаю где верх, где низ. Я везде и меня нет. Вокруг меня темнота и миллионы звезд, и я тоже звезда. И голоса, миллионы голосов, они звучат во мне и вне меня. Меня больше нет, так странно, я не чувствую боли, не чувствую радости, я ощущаю покой, спокойствие. Но эти голоса, они звучат вокруг меня, вокруг меня пробегающие жизни таких же как я, ушедших в никуда, ушедших к звездам. Где я, что я?
– Кто ты? – голос раздается, перебивая другие голоса.
– Я звезда.
– Что ты хочешь?
"Мой мальчик, мой сынок! Как ты, как ты теперь без меня? Научила ли я тебя жить без меня? Все ли я дала тебе, что могла, все ли сделала я, все ли ...."
– Больше всего на свете я хотела, чтоб у моего мальчика были родные мама и папа, чтоб у него все было хорошо, чтоб они любили его так сильно, чтоб он был здоров. И пусть мое сердце разобьется на мелкие осколки, пусть я никогда не встречу его, пусть, пусть будет так. Я хочу только этого.
– Твое желание будет выполнено.
Я вижу, в муках рождается дитя, счастливая мать берет его на руки, она улыбается и дует тихонько ему на затылок. Мама и папа ведут за руки мальчика в первый класс, я слышу их веселый смех. Последний звонок. Университет. Первая любовь. Будь счастлив и здоров!
***
Я держу маму за руку. Почему у тебя такая холодная рука? Ты молчишь.
«Мама, мама!», хочу закричать, но понимаю, что нельзя. В больнице тишина, в палате тоже. Мама, мамочка, ты лежишь, к тебе тянутся трубки. Никто, ничего не может тебе сделать, а завтра, завтра тебя не станет, завтра должны отключить аппарат, который помогает тебе жить. Потому что больше нельзя. Ты здесь, ты рядом, я держу тебя, хочу закричать:
«Очнись, ну очнись, пожалуйста!»
Но тебя здесь нет. Где ты? Ты можешь услышать меня?
Каждому ребенку когда-то предстоит сказать своим родителям: прощай и прости. И так хочется, чтобы это время не наступало как можно дольше. Потому что пока живы наши родители, мы остаемся чуточку детьми, сколько бы лет нам не было.
«Мама, мамочка, прости, прости, за каждое грубое слово, за все, что я не слушал, что я грубил. Я отдал бы все на свете, чтобы ты была рядом, а я, я был бы самым лучшим сыном, самым послушным, самым любящим.»
Я ухожу, около двери в палату, я оборачиваюсь и смотрю на тебя.
«До завтра! А я тебя сильнее (люблю)!»
***
Я слышу голос, он зовет меня, зовет туда обратно. Там плохо, там боль, там нет тишины. Там зло, здесь свет, добро покой. Голос он звучит все настойчивей и сильней. Я должна вернуться, я должна быть там.
Боль! Я чувствую такую боль. Мне кажется, что болит каждая клетка. Я открываю глаза. Больничная палата. И нет звезд, нет покоя, нет тишины. Я здесь, я живу. К руке тянет трубка – капельница, в носу и рту какие-то трубки. Я должна позвонить, мой сыночек, он же переживает. Как больно! Сколько сейчас времени, я вынимаю иголку, зажимаю руку, достаю телефон. Два часа ночи. Звонить, не звонить? Он спит, а я разбужу. А может волнуется? И я позвоню. Я набираю номер, как я хочу услышать твой голос, такое ощущения я не слышала тебя уже целую жизнь. Гудок, всего один гудок. И взволнованный голос: