– Да. Корми его, обстирывай – вряд ли он с этим справится.
У Бо стремительно поднялось давление, ей захотелось побиться обо что-нибудь головой.
Аксель всегда на нее так действовал.
– С чего ты вообще взял, что я захочу оказать тебе услугу? – огрызнулась она.
– Ни с чего. Я заплачу тебе сто тысяч баксов без налогов. Просто скажи «да», и деньги твои.
Бо притихла. Стук сердца, дыхание – все, казалось, замедлилось.
Сто тысяч.
Сто. Тысяч.
Пусть не целое состояние, но финансовое положение изменится в корне. Весь кредит на дом, конечно, не покрыть, но можно залатать в нем здоровенную брешь, получить передышку и освободиться от огромного груза. Бо как-то справлялась и держалась на плаву, но ей хотелось нормально жить, а не справляться.
Глубоко вздохнув, Изабо с усилием вернулась в реальный мир, вместо того, чтобы с головой окунуться в то, что казалось неплохим предложением.
Не станет она чёрти куда совать голову.
– Угу. И как именно ты уйдешь от налогов? Нелегальным платежом? Ты же знаешь, налоговое управление проверяет все переводы больше десяти тысяч. Я не хочу участвовать в твоих мутных делишках! Его что, правда подстрелили?
Как можно было не обратить внимание на эту деталь! Это до нелепости потрясло Бо.
– Да, – донесся с переднего сиденья «тахо» голос Моргана. – В меня стреляли.
Ну хотя бы ясно: он все еще в сознании.
– В грудь, – подтвердил Аксель. – Он чуть не умер. Два раза пришлось реанимировать. Послушай, ему нельзя домой, мы не знаем, кто хотел его убить и почему. В любом случае, Морган сейчас не может о себе позаботиться, мне нужно было поскорее убрать парня из системы и отправить туда, где не будут искать. С другой стороны, он должен оставаться в пределах моей досягаемости. Твой дом идеален с любой точки зрения.
Бо упрямо помотала головой.
– Ты говоришь по мобильному. Его же, наверное, прослушивают?
– Только не эти телефоны. Их данные зашифрованы, звонки перекидываются на разные вышки, и вообще, эти сотовые одноразовые. – Аксель помолчал, потом продолжил: – Тебе заплатят сто штук чистоганом. Не переживай, тебя не станут проверять. Давай же, отвечай, «да» или «нет».
Решать второпях Бо не хотела. Самые грубые финансовые ошибки в своей жизни она совершила из-за того, что действовала без оглядки.
– Мне надо подумать.
– Извини, но сейчас или никогда. Я уже сказал, этими телефонами нельзя воспользоваться дважды, а связываться со мной обычным способом слишком опасно.
Дни, когда Бо можно было припереть к стенке, остались далеко позади.
– М-м-м… Пункт первый: я не люблю, когда на меня давят. Пункт второй: я тебе не доверяю. Мне кажется, ты просто боишься, ведь если у меня будет время подумать, я пойму, что здесь не так. Ну ладно, вот тебе ответ...
– Хорошо, хорошо! – Голос стал сердитым, и Бо это ужасно понравилось. Когда на протяжении всего недолгого брака их родителей они с Акселем ссорились, то из-за разницы в возрасте Бо никогда не могла одолеть засранца. Но ей уже не тринадцать, у нее имеется собственное мнение. – Сто пятьдесят.
– Я не торговалась, но спасибо. Запомню цифру на случай, если соглашусь, – спокойно заявила она.
– Слушай… – Впервые на памяти Бо Аксель обратился к ней без тени насмешки, совершенно серьезно. – Ситуация необычная, знаю. Твое жилище идеально нам подходит. Нас никто не свяжет…
– И слава богу! – не в силах удержаться от подколки вставила Бо.
– Взаимно. Ты свой человек, живешь на отшибе, но при этом Морган все равно будет неподалеку, и – самое главное – нуждаешься в деньгах.
Что ж, так и есть. С тех пор, как семь лет назад рухнула многообещающая карьера Бо, каждый свой шаг она совершала с оглядкой на деньги или их отсутствие. Научилась принимать верные финансовые решения, быть взрослой и делать все возможное, то есть пахать сразу на двух работах.
Глубоко в душе Бо все еще жаждала совершать пьянящие рисковые поступки и стремилась наверх, но в то же время была вполне счастлива и на своем месте. Последнему ей пришлось научиться, однако Бо все равно радовалась. Собственное материальное положение ее не смущало. Дела шли куда лучше, чем прежде, из ямы Бо уже выкарабкалась. И все же: откуда Аксель столько знает о ее жизни, не говоря уж о проблемах с деньгами?
А тот словно прочёл ее мысли.
– Я немного покопался в твоем прошлом.
– Ты же мог оставить следы! А говорил, стремишься спрятать своего приятеля...
– Для этого надо знать, где искать. Но я действовал через посредников, инструкции передавал только лично и на словах. Нас слишком многое разделяет. Я позаботился о твоей защите и анонимности.
Похоже, Аксель решил уладить все миром, старался договориться, то есть переживал всерьез, но Бо было плевать. Моргану Янси требовалась защита, по крайней мере, в его нынешнем состоянии. Распускать нюни Бо не привыкла, но и бессердечной не слыла – знала, что не выставит парня за порог, ведь он попросту не мог вести машину. Придется Янси провести здесь ночь. Будет ли он завтра нормально стоять на ногах, еще непонятно.
Сто пятьдесят тысяч долларов…
Бо вздохнула. Неважно, сколько денег предлагал Аксель, ей и так есть о ком волноваться.
– Ничего не выйдет, – отрезала она. – Если его преследует убийца, я не стану подставлять под удар местных жителей. Просто не стану.
– Ты и не подставишь, – заверил Аксель. – Между вами нет никакой связи, отследить его невозможно. Просто дай Моргану крышу над головой. Я, конечно, могу отправить его в надежное место, но у нас взломали базу данных, и безопасность сейчас под вопросом. По этой же причине я не стал связываться с тобой по интернету. Это наши внутренние проблемы.
Задача сводила с ума и не терпела отлагательств. Бо нуждалась в деньгах, но ни на йоту не доверяла Акселю и видеть у себя в доме какого-то странного мужика, особенно раненого, не желала. Однако и свалить парень тоже не мог. Так что нравится Бо или нет, он останется, хотя бы ненадолго. А если позвонить Джесси или вызвать скорую? Тогда его увезут… но куда? Был один местный доктор, но, кажется, Моргану Янси не медицинская помощь требовалась – только время зализать раны и восстановить силы. Отвезти его в больницу? Но тогда записи попадут в систему, а это, если хоть на секунду поверить Акселю, может стоить парню жизни.
Честно говоря, Бо не знала, на самом ли деле Макнамара не заслуживает доверия или просто отвратителен лично ей. Очевидно, он работает на правительство. Но что такое правительство? Так себе рекомендация.
– Погоди-ка… – велела Бо и прижала телефон к бедру, чтобы прикрыть динамик и не дать Акселю подслушать. Она подошла к внедорожнику и позвала: – Янси!
Тот наполовину открыл глаза – на сером лице мелькнула синева, – и пробормотал:
– Что?
– Аксель сказал, типа, вас невозможно проследить до моего дома.
Морган глубоко вздохнул, вернее, попытался.
Бо увидела, как вдруг он задохнулся, будто мышцы его не слушались. Кадык дернулся, Морган тяжело сглотнул и наконец произнес:
– Поэтому я и приехал. Записей нет, «тахо» чист, напасть на след невозможно.
– Откуда приехал?
Морган слегка покачал головой, давая понять, что рассказывать не собирается. Он так вымотался, наверное, проделал приличный путь, или же…
Едрить твою!
– Когда именно вас выписали из больницы?
– Утром, – выдавил Морган и закрыл глаза.
Едрить твою налево!
Бо пожалеет об этом, наверняка пожалеет, но сто пятьдесят штук – это дофига. И пусть она не доверяет Акселю, все равно собственными глазами убедилась: парень угрозы не представляет. По крайней мере, сейчас. Более того, он полагался на Акселя, верил, что тот его не предаст. Должно быть, знал ее бывшего сводного брата намного лучше самой Бо. Чего удивляться, отец Акселя и мать Бо были женаты всего восемь месяцев. Морган Янси отдал в руки Акселя свою жизнь.
Бо вновь поднесла телефон к уху.
– Хорошо, – коротко сказала она. – Но если через два дня на моем счету не окажется денег, я выставлю его за порог.
– Деньги будут, – ответил Аксель. – Прямо завтра.