К усевшимся вокруг Бо присоединился Джесси. Он и сам выглядел потрепанным: рубашка разорвана, из носа капает кровь. Эмили протянула ему салфетку, Джесси попытался вытереться, а потом просто прижал салфетку к ноздре.
– Медики скоро прибудут, – в нос пробубнил Такер. Слова его звучали успокаивающе. – А с ними, наверное, половина полиции округа.
Бо пошевелила конечностями, проверяя, все ли работает. Она не думала, что сломала руку или ногу, просто была одурманена и не знала наверняка.
– А зачем? – Все трое, сидящих вокруг нее, тревожно переглянулись. Она слегка раздраженно добавила: – Нет у меня сотрясения. По крайней мере мне так кажется.
– Ты сильно приложилась головой об пол.
О, это Бо помнила!
– Ладно, ладно, я вас поняла.
Она оперлась на локоть и приподнялась: если медики и половина полиции округа в пути, Бо хотела встретить их сидя. Желательно на стуле.
– Осторожнее, – взволнованно сказала Эмили.
Нежная и хорошенькая, своим тихим нравом и умением обращаться с выпечкой Эмили пошла в бабушку.
– Это было нечто! – благоговейно вздохнула Бронуин. – Ты набросилась ему на спину, как мартышка на слона!
Примерно так Бо себя и чувствовала, в самом плохом смысле. Ситуацией определенно управлял слон.
Застонав, Бо дотащилась до стула. Дорис как раз спешила обратно, да не с двумя, а с тремя пакетами со льдом. Один Эмили под глаз, второй на щеку Бо, а третий Джесси на нос. Бо была совершенно дезориентирована, даже пульсация в щеке и плече не ощущалась. Изабо в первый раз столкнулась с насилием и надеялась, что в последний. Ей казалось, драка длилась минимум полчаса, а на самом деле, наверное, прошла минута, не больше. Похлопав по карману куртки в поисках мобильного, Бо обнаружила пустоту.
– Я телефон потеряла.
Бронуин огляделась, сказала: «Да вот же он» и наклонилась вытащить трубку – та ускользнула под упавший стол. Бо взяла телефон и нажала центральную клавишу – проверить время. Так и есть: с тех пор, как она говорила с Эваном возле банка, прошло меньше пяти минут. Да черт возьми, какая разница?! Разницы не было. Проверка времени – просто попытка избавиться от чувства нереальности происходящего, на что-то опереться, найти точку отсчета. Может, если прислушаться к разговору, ей полегчает. Как только Бо об этом подумала, то поняла, что вокруг все разговаривали: Джесси задавал вопросы, Бронуин и Дорис обменивались репликами, а Эмили плакала.
– А это вообще кто? – спросила Бо, ткнув пальцем в парня с наручниками на полу: она его так и не признала.
Все на нее уставились.
– Это Кайл, – шмыгнула носом Эмили, – мой муж.
– Кайл?! Да ладно! А что у него с волосами?
Бо доводилось пересекаться с Кайлом. Она всегда думала, Эмили вышла замуж за парня из семейства Гудинг, но, может, это кто-то другой... Когда Бо последний раз видела Кайла, тот носил стрижку под ноль и был чисто выбрит. У нападавшего светло-каштановые волосы почти достигали плеч, а подбородок покрывала неряшливая трехдневная щетина – многие парни носят такую, чтоб показать, какие они крутые.
– Он их отращивает, – пояснила Эмили.
Арестованный зашевелился, издавая стоны и ворчание. За этими звуками последовали невнятные ругательства, в том числе «Ты заплатишь за это, тупая сучка».
– Угрожаешь жене? – спросил Джесси хорошо поставленным «полицейским» голосом.
Отложив в сторону пакет со льдом, Такер, схватил Кайла за грудки и заставил сесть. Тут же со всех концов города послышались первые сирены.
Кайл не был идиотом. Папаша Гудинг всегда с радостью раскошеливался, если кто-то из его детей влипал в неприятности, но Дорис и Эмили люди любили, да и не всё можно купить за деньги. К тому же, Кайл начал осознавать, что напал на двух офицеров полиции – плохо дело.
– Нет, – угрюмо пробормотал он. – Я о разводе.
– Слава богу! – зыркнула на него Дорис. – Подлец, ты даже мизинца ее не стоишь!
– Мисс Дорис! Пожалуйста, перейдите с Эмили и Бронуин в ту часть зала. – Джесси смерил взглядом Кайла и Бо, пришел к выводу: один из них никуда не денется, другая уже в порядке, и принялся сгонять остальных женщин в кучку.
Кайл насупился и посмотрел на Бо.
– Я не знала, что это ты, – отозвалась она, хотя это ничего бы не изменило. – Последний раз, когда я тебя видела, у тебя были короткие волосы.
Гудинг, кажется, не раскаивался, но опять же, идиотом не был.
– Я тоже не знал, что это ты, – промямлил Кайл. Похоже на правду: ведь Бо напала сзади. – Прости. – И, помолчав, добавил: – Ты как?
Бо не успела ответить, потому что возле пекарни затормозила карета скорой помощи, а навстречу ей вылетел экипаж полиции округа. Они припарковались нос к носу, из машин выпрыгнули два парамедика и помощник шерифа. К пекарне стекались патрульные машины, повсюду раздавался вой сирен.
Неизвестно почему, медики сначала подошли к Бо. Внимания оказалось чересчур много, к чувству отрыва от реальности добавилось ощущение потери контроля над ситуацией. Не так уж она и пострадала, немного ушиблась и поранилась, вот у Джесси правда шла кровь. Затем до Бо дошло: именно она все еще не может подняться, тогда как все остальные стоят на своих ногах, кроме, разве что Кайла, но поскольку на нем наручники, сочувствовать ему никто не спешил. Наконец один из парамедиков все-таки оставил ее в покое и пошел проверить Джесси и Эмили, а другой стал проверять зрачки Бо. Кажется, все было в порядке.
Видимо, народ не привык к тому, что их леди-коп ввязывается в драку, так что вскоре в маленькую пекарню до отказа набились официальные лица, в том числе и помощники шерифа округа, а также четверо городских копов, двое из которых были при исполнении. Бога ради, приперся даже коронер! В морге, наверное, выдался тихий денек. Прибыли несколько членов муниципалитета, включая мэра.
Кайла Гудинга подняли на ноги, проверили голову – место, куда Бронуин угодила стулом, и увезли в соседний городок в госпиталь на полный осмотр. Кайл вопил, чтобы арестовали того, кто его приложил, но этот номер не прошел, ведь когда Бронуин саданула его по башке, он как раз атаковал двоих полицейских. Если бы Гудинг не пострадал, то после осмотра парамедиков его бы отправили в окружную тюрьму – в самом Хамриквилле негде было содержать преступников.
Даже когда увезли Кайла, народ никуда не разошелся, они толпились в помещении, смеялись и на все лады повторяли слова Бо.
Мысленно Бо невольно отгородилась от происходящего, она всегда так делала, если хотела себя защитить. Она научилась этому в самом раннем возрасте, пытаясь смириться с постоянными переездами, чередой то и дело меняющихся материнских дружков и мужей, отцом, который на долгие годы забыл о дочери. То, что помогало ей в детстве, работало и теперь. Бо не любила находиться в центре внимания, и если внимание не ослабевало, ускользала она сама, по крайней мере, в своей голове.
Подошел Бадди Оуэнби и похлопал Бо по руке.
– Немного тряхнуло нас сегодня, а? – Он придвинул стул и уселся рядом. Его простое приветливое лицо выражало беспокойство, но глаза улыбались.
Бо собралась и включилась в происходящее.
– Простите, не хотела сквернословить, – пробормотала она. За последние полчаса Бо уже не раз слышала эхо своих слов.
Копам эта фразочка пришлась по душе, но что скажут городские старейшины? Всем плевать, если наедине с собой ты материшься как сапожник, но сквернословить на публике – дело иное.
– Не волнуйся, – усмехнулся Бадди. – Вышло так хорошо, что люди принялись за тобой повторять. А тех, кто возмутится, задавят числом. Клянусь, никогда не думал, что нечто в этом роде входит в твои должностные обязанности.
– И я не думала. – Бо рассчитывала, что работа окажется чисто административной, так и вышло. Прыгнуть на спину Кайлу Изабо решила сама, никто ее не принуждал. – Папаша Гудинг поднимет шум…
– Знаю.
Уоррен Гудинг владел двумя местными лесопилками, бизнес процветал, а значит, среди жителей города Уоррен имел вес и любил этим пользоваться. Когда его дети вытворяли что-нибудь эдакое, он всегда за них заступался и обвинял пострадавшую сторону. Бо ждала, что и на сей раз, по своему обыкновению, Уоррен поступит так же.
Однако, живя за чертой города, Гудинг даже не мог принимать участие в местных выборах, поэтому, учитывая все обстоятельства, Бо решила, что он просто постарается найти Кайлу хорошего адвоката и, может быть, попытается надавить на прокурора, чтобы тот не выдвигал обвинения.