– Конечно.
Будь Изабо заядлой спорщицей, поставила бы все макнамаровы денежки, что знает, зачем явился Уоррен. Наверное, думает, взглянет – лес завянет, а правила придуманы не для него. Увы, Бо не хотела бы узреть физиономию Гудинга, когда тот обнаружит, что лес все еще зелен.
Помещение участка имело открытую планировку, тут и там были расставлены столы и стулья. Городского бюджета на все не хватало, во главу угла возвели функциональность, наплевав на декор и престиж. Например, Бо могла похвастаться новеньким офисным стулом. На деле это значило, что ему меньше десяти лет. Примерно…
Изабо прошла к своему столу и указала Гудингу на стул для посетителей.
Уоррен огляделся и уставился на нее, словно это она виновата в жалкой меблировке участка.
– Я сказал «наедине».
– Я слышала, что вы сказали, но личного кабинета у меня нет. Уединиться мы с вами можем только в уборной, не обижайтесь, но этому не бывать.
Она живо представила, как они дерут глотки над унитазом, и помечтала, что до ругани вообще не дойдет. Надежда была слабенькой, но порой и чудеса случаются. Гудинг покрутил головой, словно кабинет начальника мог материализоваться прямо из воздуха, а потом разочарованно воззрился на Бо.
– Присаживайтесь, пожалуйста. – Бо вновь указала на стул для посетителей.
Не желая сдаваться, Гудинг минуту поколебался, но выбора у него не осталось. Он оттащил стул в сторону и уселся скорее рядом с Бо, чем напротив нее. Та в свою очередь развернула собственный стул и отодвинулась дальше, таким образом оказавшись с Уорреном лицом к лицу. Встречались они не на равных, поэтому Бо не хотела создавать ложного впечатления.
Трикси, отлучавшаяся поздороваться с Лореттой, явилась приветствовать нового человека. Не дойдя нескольких футов, собака остановилась. На ее выразительной морде читалось отвращение. Бо внимательно наблюдала, готовясь вмешаться, если псина со свойственной ей восторженностью все же решит сунуться к Гудингу. Но Трикси какое-то время подумала и удалилась на подстилку. Очевидно, дурной нрав и пахнет дурно.
Славная девочка!
Телепатией Трикси не владела, однако Бо на всякий случай мысленно послала ей свое одобрение.
Гудинг хмуро смотрел на Бо, словно нашел корень своих проблем.
– Снимите с Кайла обвинения, – отрывисто произнес он.
Неплохо было бы сначала обменяться любезностями, но, видимо, для Гудинга это слишком. Вежливое обращение он не распознает, даже если огреть его по башке сводом правил хорошего тона.
– С какой стати? – осведомилась Бо, стараясь говорить спокойно.
Гудинг покраснел и повысил голос.
– Потому что та сучка, его женушка…
Бо выставила ладонь вперед, не давая ему продолжить.
– Семейные отношения Кайла меня не интересуют. Будет ли Эмили выдвигать обвинения – ее личное дело. Мое заявление касается нападения на офицеров полиции и сопротивление аресту.
– Он вас не узнал!
– Понимаю. Я тоже его не узнала, когда вошла в пекарню и обнаружила, что он дерется с офицером Такером. И как это относится к делу?
– Кайл бы вас ни за что не ударил, если бы понял, кто вы, – заявил Гудинг. Он так и сидел с красным лицом, сжимая и разжимая кулаки.
– Это не важно.
– Не важно? Черт вас побери! – Уоррен почти кричал.
– Мистер Гудинг, даже если Кайл не узнал меня, офицера Такера он точно видел.
– Мы не живем в этом городе и не знаем в лицо всех бестолковых копов!
– Возможно, – кивнула Бо. – Но полагаю и вам, и вашему сыну известно, как выглядит форма офицера полиции. А ведь офицер Такер был в форме.
Боже, как противно.
Ноющая боль в груди завязалась в тугой узел. Релаксационная фигня не работала! Бо не любила конфликты, однако сдаваться не собиралась. Оставалось лишь сохранять выдержку.
– Эта ерунда не стоит и цента, а моему мальчику придется мотать срок! Вы с заместителем ничуть не пострадали. Неужели из-за ссоры с жалкой шлюхой стоит губить парню жизнь? Просто скажите, что нужно для вашего отдела, и вы это получите. Может быть, новая патрульная тачка или пристройка к зданию? У вас будет свой кабинет!
Прозвучало чересчур нагло даже для Гудинга. От ярости Бо застыла, а Уоррен, наверное, решил, что она хочет обмозговать предложение. Бо же тем временем гадала, удастся ли свалить визитера на пол, поддев ботинками ножки его стула. Пусть своей башкой прочувствует, как ударилась Бо во время драки с его сыночком.
Жаль, нельзя. Это просто безумие, пусть и невероятно заманчивое.
– Вы что, пытаетесь меня подкупить? – овладев собой, поинтересовалась она. – Подождите-ка, достану телефон, хочу это записать... – Она так и поступила, выудила из сумки сотовый, потыкала в экран и положила трубку на стол. – Сэр, не могли бы вы повторить свое предложение насчет покупки новой патрульной машины и расширения помещения участка, если я сниму с Кайла обвинения? – вопросительно подняла брови Бо.
Гудинг выглядел так, словно его сейчас хватит сердечный приступ, или он просто лопнет, однако сообразил, что идет по самому краю.
– Я не пытался вас подкупить! Категорически отрицаю. Это просто нелепо! Все обвинения против Кайла нелепы…
– Не трудись записывать, – подала голос из-за своей загородки Лоретта. – Я все слышала.
Гудинг закрутил головой. В горячке он запамятовал про Лоретту, наверное, потому, что она находилась вне поля его зрения, а звонки в участок за время беседы не поступали. Гудинг стал не просто красным – багровым. Не дожидаясь, пока он закопает себя окончательно, и вся ситуация взорвется, как пороховая бочка, Бо глубоко вздохнула и попробовала пойти на мировую.
– Давайте держаться в рамках закона. У Кайла нет приводов, вы ведь всегда его отмазывали, сам этот факт как бы намекает... – Пока Бо говорила, Уоррен не отрывал от нее тяжелого взгляда. – Вряд ли вашему сыну грозят реальные неприятности, может, посидит немного в окружной тюрьме, уж как судья решит. Хотя я и в этом сомневаюсь: скорее всего, отделается условным сроком, насколько могу предположить.
Однако Гудинг не попался на удочку, а зашел с другой стороны.
– Но ведь останется запись. У мальчика все шло замечательно, а эта шлюшка его обобрала! Он даже вещи из дома забрать не может, ведь она получила против него судебный запрет. Наверное, хочет продать его ружья…
«Боже милостивый, пусть так и будет!» – мысленно взмолилась Бо.
Но вместо этого сказала:
– Насколько я знаю, Эмили упаковала вещи Кайла и отправила к вам домой. Ему еще что-то нужно? Напишите список, и я позабочусь, чтобы ваш сын все получил. И не упоминайте о ружьях, я уверена, пока Кайл не успокоится окончательно, его не стоит подпускать к оружию.
– Но это его ружья!
– Значит, они достанутся ему после развода. Не волнуйтесь, охотничий сезон еще не наступил. А вот если Кайл по глупости возьмется за ружье и что-нибудь натворит, даже вы не сможете купить ему свободу. Он сядет очень, очень надолго. Для Кайла настали тяжелые времена, приглядывайте за ним, держите подальше от неприятностей. Это лучшее, что вы можете для него сделать. Пусть все утихнет.
Гудинг продолжал сжимать и разжимать кулаки. Не сумев совладать с собой, он так резко вскочил на ноги, что уронил стул. Трикси, завизжав, вскочила с подстилки и бросилась к ногам хозяйки.
– Я выдвину обвинения против тебя, мисси! – Голос Уоррена пронизывала дикая ярость. – Ты угрожала моему сыну…
– Это вы про то, что босс обещала оторвать Кайлу гребаную башку? – вставила из-за своей загородки Лоретта. Следом оттуда донесся хохоток. – Ну да, как не принять всерьез такую угрозу, сынок-то ваш в два раза тяжелее шефа.
– Заткнись! – взревел папаша Гудинг и рванулся в сторону перегородки. – Дурацким городишкой управляет пара невежественных тёлок, и я…
Из-за перегородки медленно показалась Лоретта: шесть футов и один дюйм, двести семьдесят два фунта живого веса, подбородок вздернут, глаза горят. Она впилась взглядом в Гудинга, словно голодный лев в сырой стейк.
– Невежественная тёлка порвет тебя в лоскуты, мерин! Хочешь знать, кто я, так слушай: я Лоретта Хобсон с Листер Роуд. Слыхал небось нашу фамилию? Надери-зад-Хобсоны! В любой день к твоим услугам.