Нет. Спасибо. Проходили.
В голове всплыл эпизод трехлетней давности… Зимний вечер. Полина с Никитой на кухне. В тарелках что-то из ресторана японской кухни. Что-то вкусное, но Полине не лезет в рот. За окном кружит снег крупными хлопьями. Снежинки должны навевать новогодний настрой, но на душе другое чувство — безнадега.
Никита в приподнятом настроении — все говорит и говорит о работе, о продвижении:
— Мной заинтересовались там — на верху.
И только в середине ужина замечает что с Полиной что-то не то. Тогда он еще замечал такие вещи.
— Малыш, что случилось?
Она смотрит в окно, не знает, как сказать, с чего начать.
— Рассказывай, малыш, — кладет он свою ладонь на ее руку. — Мы все решим.
Под «мы» он подразумевает «я». Тогда Полина еще верила, что Никита действительно может решить любую проблему.
— Я проверилась. Причина во мне. Это я бесплодна.
Он вздыхает то ли с сочувствием, то ли с облегчением.
— Ну, ничего. Не вешай нос. Сейчас же все лечится.
Лезет в бумажник, достает кредитку.
— Поезжай завтра в Люцерново, записывайся к лучшему врачу.
— Я уже была в Люцерново. Прошла кучу обследований. Врачи говорят, шансы почти нулевые.
Он мрачнеет. Замолкает. Молчит так долго, что Поля не выдерживает. Сама начинает говорить. Сама начинает успокаивать.
— Я попробую пройти еще одно обследование. Запишусь к профессору Кузнецову. Говорят он такие безнадежные случаи берет… Еще слышала, в Областной отделение новое открыли, специализированное… Никит, не молчи, а? В конце концов, всегда можно усыновить малыша…
— В Областной? — невпопад переспрашивает он, и Полина вдруг понимает, что никто ее проблемы не решит. Бороться ей придется одной…
Только много позже она догадалась, что, видимо, уже тогда Никита прокручивал в голове свой способ решения этой проблемы…
Нет, больше на те же грабли Полина наступать не будет. Раскрыться и довериться в надежде, что тебя поймут и возьмут твои беды на себя? Она уже давно не верит в эту наивную чушь. В жизни так не бывает. В жизни как в американских полицейских сериалах: «все, что вы скажете, может быть использовано против вас».
Поля посмотрела на короля как можно спокойнее.
— Ваше Величество, я не утаиваю от вас ничего, что могло бы принести вам вред, — произнесла выдержано, делая упор на последнем слове. У нее ведь действительно и в мыслях нет кому-то навредить. — Я готова пройти проверку на сфере Гольца. У меня только одна просьба. Чтобы избежать повторного обморока, позвольте мне сначала пообедать и немного отдохнуть. Я на самом деле еще ничего сегодня не ела.
Полине нужно было немного потянуть время. Как только она получит дубликат кольца, ей никакая проверка не страшна. Ее ведь всего-то спрашивали, нет ли у нее при себе оружия или запретных артефактов, и не обладает ли она запретной магией. И на тот, и на другой вопрос она ответила честно, и готова подтвердить свои ответы, положа руку на этот их магический детектор лжи.
Серые глаза сканировали похлестче, чем любой детектор.
— Что ж, Элайза, сейчас в малой зале как раз накрывают для меня обед. Позвольте пригласить вас с женихом разделить трапезу со мной.
Полина бы, конечно, предпочла тихий перекус в своей комнате в компании Глори. Если Поля все время будет на виду, как Изиаль передаст ей кольцо? Но, надо понимать, отказывать такому настойчивому приглашению короля здесь не принято, если не хочешь оказаться на плахе.
— Почту за честь, Ваше Величество.
Глава 18. Проверка
Полина поставила себе цель быть на обеде как можно незаметней — тихой серой мышкой. Она уже устала находиться в центре внимания — добром это не кончится. Но оставаться совсем уж неприметной не получилось. Она выделялась хотя бы тем, что была единственной женщиной, приглашенной на трапезу.
Король сидел во главе стола в окружении вельмож. Они вели разговоры о государственных делах, в которых участвовал и Тайлер. Полина хоть и пыталась вникнуть в суть, но получалось с трудом. Это мероприятие, говоря земным языком, представляло собой деловой ланч. Присутствие юных особ совершенно не предполагалось. Не трудно догадаться, что решение пригласить на обед Полину родилось у короля спонтанно. У нее закралось подозрение, что он сделал это по единственной причине — не хотел выпускать ее из поля зрения до тех пор, пока не проверит на сфере Гольца.