— И тебя с Рождеством, Дайана. Мне только кофе. Я на минутку.
Официантка улыбнулась и налила ей кофе, после чего отправилась в другой конец стойки, где собрались такие же, как Том, пожарники-добровольцы. Едва Дайана ото¬шла, лицо Натали вновь изменилось.
— Мне нужно с тобой поговорить, — с ненавистью поглядев на Джулию, заявила она.
— Вряд ли я захочу это слушать.
Джулия приготовилась встать, но Натали незаметно схватила се за руку.
— Сядь и заткнись, иначе я устрою скандал на весь ресторан.
Натали говорила тихо, почти шепотом, и при этом фальшиво улыбалась. Никто бы не догадался, что за этой улыбкой кроются угрозы. Джулия села и шумно сглотнула.
Натали больно стиснула ей запястье, потом разжала пальцы.
— Нам надо поговорить о Саймоне.
Джулия с беспокойством поглядывала в сторону муж¬ского туалета, надеясь, что отец вот-вот появится оттуда.
— Слушай внимательно, — продолжала Натали. — Между тобой и Саймоном в конце ноября произошло… недоразумение. Вы не так поняли друг друга. Он сказал слова, которые не должен был говорить. Ты рассердилась на него и вызвала полицию. Все это произошло случай¬но… Из-за этого недоразумения на Саймонс теперь висит судимость. Думаю, тебе не надо втолковывать, что суди¬мость должна исчезнуть раньше, чем он будет баллотиро¬ваться в сенат. Недоразумение нужно устранить. Сегодня же. — Натали улыбнулась и кокетливо откинула волосы за плечо.
Со стороны их разговор мог показаться дружеской бе¬седой.
— Я ничего не могу сделать. — промямлила Джулия. — В суде была заключена сделка между обвинением и за¬шитой.
Натали отхлебнула кофе:
— Нечего брать меня на дурочку. Джули. Как будто я этого не знаю? Ты должна сделать заявление окружно¬му прокурору и сказать, что тогда, в ноябре, ты солгала. Объяснишь, что между вами произошла любовная ссо¬ра. Слово за слово, ты разозлилась на него и решила ото¬мстить. Теперь ты сожалеешь, что заварила такую кашу. — Натали громко рассмеялась. Даже слишком громко. — Хотя я не понимаю, как могли поверить, будто Саймон способен увлечься тобой. Ты посмотри на себя. Недора¬зумение, а не женщина.
Джулия хотела грубо поставить Натали на место, но потом решила, что благоразумнее будет промолчать.
Натали наклонилась к ней и ледяными пальцами ото¬гнула воротник свитера, внимательно осмотрев шею Джулии.
— Ну, где там следы укуса? Продемонстрируешь окружному прокурору свою шею и скажешь, что со¬врала.
— Нет.
Джулия выдернула руку из цепких пальцев Натали. Может, показать ей эти проклятые следы, которые Джу¬лия сегодня утром тщательно замазывала тональным кре¬мом? Нет. Незачем. Джулия поправила свитер, прижав руку к месту, где Саймон ее укусил. Оно болело. Джулия знала: это всего лишь фантомные боли, но она до сих пор чувствовала боль от его зубов, прокусивших ей кожу.
— Думаешь, я тебя упрашиваю? — спросила Натали, понизив голос до шепота. — Я говорю тебе, что ты должна сделать. — Она полезла в сумку и достала навороченный мобильник «Блэкберри». — Надеялась обойтись без это¬го. но ты не оставляешь мне выбора. У меня есть снимки, которые сделал Саймон. И они очень… живописные.
Джулия опасливо поглядывала на телефон. У нее пере¬сохло в горле. Трясущейся рукой она поднесла кружку к губам, изо всех сил стараясь не расплескать имбирное пиво.
Натали улыбалась, явно наслаждаясь пыткой, которую устроила своей бывшей сопернице. Схватив телефон, она стала быстро пролистывать снимки.
— До сих пор удивляюсь, как он сумел нащелкать столько снимков, а ты даже не заметила. Или заметила, но тогда тебе было все равно. — Натали склонила голову набок и прищурилась. — Думаю, тебе не будет все равно, если эти снимки попадут в Интернет и каждый житель Селинсгроува сможет на них полюбоваться.
Джулия тревожно огляделась по сторонам — не слышал ли кто из посетителей угрозы Натали. Люди были заняты своими разговорами. Никто даже не смотрел в их сторону. Первым инстинктивным желанием Джулии было убежать и спрятаться. Но в детстве такая стратегия не спасала ее от матери. Мать всегда ее находила. Бегство не спасло её и от Саймона. Его остановили только тумаки Габриеля.
Джулия чувствовала противную одеревенелость в спи¬не. Она устала прятаться.
— Уголовное дело Саймона — это твоя вина, а не моя, — сказала она. — Он приходил ко мне, чтобы забрать снимки. Он не знал, что они у тебя. — (Натали довольно улыбнулась, но возражать не стала.) —А теперь ты хо¬чешь моими руками убрать свою грязь. Я в этом участво¬вать не буду.
— Еще как будешь. — засмеялась Натали. Она снова взглянула на дисплей мобильника и картинно поднесла его к глазам. — Боже, какие же у тебя маленькие сиськи.
— А тебе известно, что сенатор Тэлбот собирается бал-лотироваться в президенты? — вырвалось у Джулии.
— Конечно, — усмехнулась Натали, снова закидывая волосы за плечи. — Я буду помогать в его предвыборной кампании.
Джулия пристально поглядела на нес:
— Теперь я понимаю. Судимость Саймона мешает се¬натору. и тебе поручили уломать меня, чтобы я сделала нужные заявления. Да только ты провалила поручение.
— С чего ты решила?
— Если ты запустишь эти снимки в Интернет, Сай¬мон с головокружительной быстротой вышвырнет тебя из отцовского штаба. И тебе уже будет не выбраться из Селинсгроува.
— Не бойся, он меня не вышвырнет, — презрительно махнула рукой Натали. — А сенатор вообще не узнает про эти снимки.
Джулия чувствовала, как у нее начинает колотиться сердце.
— На этих снимках не только я. Там есть и Саймон. Что подумает сенатор о развлечениях своего сына?
— А разве ты не слышала о замечательной программ¬ке под названием «Фотошоп»? С се помощью я могу убрать Саймона со снимков и заменить его кем-нибудь другим. Но мне не понадобится этого делать, потому что ты поступишь как хорошая девочка и выполнишь то, что тебе говорят. Правда. Джули?
Натали покровительственно улыбнулась, убрала «Блэк- берри» в сумку и встала, чтобы уйти, но теперь уже Джу¬лия ее задержала.
— Он никогда не познакомит тебя со своими родите¬лями. Он мне говорил об этом. Ты достойна большего, чем быть грязной тайной Саймона.
Улыбка Натали дрогнула. Ее лицо стало жестким.
— Ты сама не знаешь, о чем болтаешь! — огрызнулась она. — Он даст мне именно то, чего я хочу, и ты тоже. Ес¬ли ты сегодня же не исправишь положение, я отправлю снимки гулять по Интернету. Приятного тебе Рождества.
Натали повернулась, но Джулия окликнула ее:
— Постой!
Натали остановилась и с нескрываемым презрением поглядела на бывшую подругу.
Джулия сделала глубокий вдох и жестом подозвала На¬тали поближе.
— Скажи Саймону, пусть удостоверится, что сенатор продлил подписку на «Вашингтон пост».
— Зачем?
— А затем, что, если ты запустишь эти снимки в Ин¬тернет, я позвоню в редакцию газеты. Эндрю Сэмпсону. Думаю, ты хорошо его помнишь. В прошлом году он пи¬сал о том, как Саймона арестовали за езду в нетрезвом виде и о вмешательстве его отца.
— Я тебе не верю, — мотнув головой, заявила Натали.
Джулия упрямо сжимала кулаки.
— Если ты обнародуешь эти снимки, я тоже в долгу не останусь. Я расскажу журналистам, как Саймон напал на меня, а затем послал свою «девочку на побегушках», что¬бы меня шантажировать.
Зеленые глаза Натали широко распахнулись, затем су¬зились до змеиных телочек.
— Ты этого не сделаешь, — выдохнула она.
— Хочешь убедиться?
Удивленная и взбешенная Натали оскалила зубы.
— Да тебя годами шпыняли все, кому не лень, а ты утиралась и слезки глотала. Кишка у тебя тонка для пресс- конференций.
Джулия подняла голову, изо всех сил стараясь гово¬рить спокойно:
— А представь себе, что мне надоело утираться и гло¬тать слезы. — Подражая Натали, она театрально пожала плечами. — Если снимки попадут в Интернет, работы в штабе сенатора тебе не видать. Ты станешь частью гром¬кого и отвратительного скандала, который сенатор и его окружение постараются замять.
Белолицая Натали сделалась пунцовой.
Воспользовавшись ее молчанием, Джулия продолжила: