У людей в долине не было денег, поэтому весь обмен был бартерным. Хэйсы часто были в центре этой активности, выполняя функции почти что банка, торгуя в кредит, и ведя записи купли-продажи. Настриг в прошлом году был хорошим, и семья Даниэла имела в лавке значительный кредит, записанный числом привезённых ими тюков шерсти.
Но цена гороха была чересчур высока. Хоть он всё ещё был молод, Даниэл знал, что в прошлом году горох они покупали лишь за десятую часть тюка.
— По-моему, дороговато, — сказал он ей.
Она пожала плечами:
— Его пока немного привезли. Через несколько недель цена упадёт, я уверена, но пока…
По Даниэлу пробежала волна раздражения. Он уже был старше, пятнадцать с половиной, но было ясно, что Элис думала, будто может обращаться с ним как с ребёнком. С переменой эмоций дверь в его разуме снова раскрылась, и он вновь увидел мир в странном состоянии сверхвосприятия. На время он проигнорировал это, поглощённый торгом.
— Мы уже не первый год сюда ходим, Мисс Хэйс. Не думаю, что родители будут рады такой цене. Она не кажется честной, — ответил он, намекая на свою раздражённость.
Её аура изменилась, перетекая из одного странного узора в другой.
— Мне приходится настаивать на такой цене, Даниэл. Если я буду делать исключение для твоей семьи, то мне придётся делать то же самое для всех. Нам тоже нужно на что-то жить.
«Что это было? Ей весело?»
Хотя её лицо сохраняло серьёзное выражение, он чувствовал уверенность в том, что её аура передавала иные эмоции. Она смотрела на него свысока.
— Сомневаюсь, что вы попытались бы назвать такую цену моему отцу, будь он здесь, — заметил он, пытаясь сохранять рассудительность.
Её лицо смягчилось, отразив лёгкую жалость:
— Однако его здесь нет.
Теперь Даниэл ясно это почувствовал. Хотя на лице её отражалось сочувствие, внутри она смеялась. Он вспомнил узоры, которые принимала аура Брэнды во время их… свидания, и у него появилась идея. Он импульсивно потянулся своим разумом, касаясь её ауры, и слегка смещая её, передвигая её ближе к тому узору, который был у Брэнды.
«Возможно, она назовёт мне цену получше, если её отношение ко мне изменится», — подумал он.
На миг её лицо лишилось всякого выражения, но она больше никак не показала, что ощутила какие-то перемены.
— Если цена тебе не нравится, то можешь прийти в другой день, — сказала она, настаивая на своём.
Однако Даниэл услышал разницу в её голосе, лёгкую дрожь. Он шагнул ближе, оказавшись в нескольких футах от неё:
— Эта цена мне не нравится, Элис. Ты уверена, что не можешь её чуть-чуть снизить? — спросил он с гладким, выражающим искренность лицом.
Элис шагнула назад, будто чувствуя неуверенность, что было странным для обычно уверенной в себе купчихи. Она посмотрела ему в глаза, и в этот момент он снова коснулся её ауры, смещая узор дальше, ближе к состоянию, которое он ассоциировал с возбуждением.
Её ноздри слегка раздулись, а зрачки расширились. Нервно облизав губы, она замерла:
— Возможно, я об этом подумаю, хотя поступить так было бы для меня делом необычным.
Теперь Даниэл понял, что приём работает. Он одерживал верх, и в кои-то веки ему было приятно контролировать ситуацию.
— Я думаю, что тебе, возможно, следует отдать их мне за одну восьмую, — сказал он, нацелившись на цену даже ниже их обычного обмена.
Её взгляд начал твердеть — она была от природы упрямой женщиной, но он снова погладил её ауру, заставляя волны удовольствия прокатиться по её телу. Его дополнительное чувство каким-то образом воспринимало даже больше информации, чем просто её ауру, и он видел, что она краснела, когда кровь прилила к её щекам и… другим местам.
— Это слишком мало, — сказала она, одновременно незаметно ёрзая.
«Она не знает, что это я, она просто хочет спровадить меня, пока не я не поставил её в неудобное положение», — осознал он. Ему просто нужно было заставить её понять, что он в точности знал, о чём она думает. Подавшись вперёд, он совершил невообразимое — протянул руку и погладил пальцами внешнюю часть её левого уха. Жест был совершенно неподобающим, и в обычных обстоятельствах его могли бы вышвырнуть из её лавки.
Однако сегодня он точно знал, как она отреагирует.
— Одна восьмая, Элис — это всё, что я заплачу. Может, мы каким-то образом могли бы сойтись на чём-то? — спросил он. Наблюдая за эффектом, который его манипуляции на неё оказывали, Даниэл начал и сам откликаться подобным же образом.
Она ахнула, и её взгляд метнулся в сторону.