— Ну… это было неловко, — произносит она, подавшись вперёд, чтобы посмотреть как Линк исчезает в конце коридора.
— Не то слово. Стоит ему оказаться рядом, и я не могу рассуждать трезво. Отчасти я понимаю, что мне следует ненавидеть его за то, что он сделал. Но потом я чувствую шевеление ребёнка в животе, и все мои мысли сводятся к тому, как сильно я люблю его… и хочу, чтобы мы могли стать семьёй.
Обхватив меня рукой за плечи, Тэсса прижимает меня к своему боку, а второй накрывает мой живот.
— Даже не представляю, каково это — быть в твоей шкуре. Но я знаю, что ты поступишь, как велит сердце, и это правильно. Почему бы нам не подняться наверх и не устроить пижамную вечеринку? Заберёмся в постель, врубим слезливый фильм и расслабимся перед тем, как окончательно отключиться?
Рассмеявшись, я беру её за руку и вытягиваю в коридор.
— По-моему, это прекрасная идея. Ты поможешь мне остаться сильной и не забрести в комнату к Линку, где я сделаю то о чём на утро пожалею.
— Ха! Будем надеяться, что мистеру секс-Богу тоже не взбредёт ничего в голову. А то не хочется проснуться от того, что он пытается меня трахнуть, перепутав с тобой.
Переодеваясь в пижаму, я надеваю хлопковые шорты и растянутую футболку, а потом забираюсь в кровать к Тэссе. Мы устраиваемся на горе подушек и включаем «Девушку без комплексов».
После первых пятнадцати минут фильма, я осознаю, что пытаюсь сдержаться и не уснуть. Неторопливо сползаю с подушек, зарываясь глубже под одеяло, и проваливаюсь в сон.
Но от резкой боли, прострелившей живот и спину, мигом просыпаюсь. Я завожу руку за спину и принимаюсь разминать спину, силясь унять боль от спазмов. Она похожа на те, что бывают у меня при самых болезненных месячных — но сильнее во сто крат.
Слёзы подступают к глазам, когда меня накрывает ещё одна волна, когда я пытаюсь сесть, отчего с губ срывается тихий всхлип. В комнате темно, поэтому я делаю вывод, что сейчас глубокая ночь. Единственный свет, что исходит от телевизора, освещает кровать. Сев прямо, я чувствую, как бельё на мне становится мокрым, и от этого во мне вспыхивает паника, накрывая меня как ушат холодной воды.
Услышав мой плач, Тэсса просыпается и подскакивает с широко распахнутыми от ужаса глазами.
— Что случилось? — спрашивает она, сначала оглядев меня, а потом и всю комнату.
Схватившись за живот от ещё одной вспышки боли, я говорю между всхлипами:
— Что-то не так с ребёнком, Тэсса. — После того как эти слова вылетают из меня, слёзы, наконец, вырываются на свободу.
Тэсса сползает с кровати, вскакивая на ноги, достаёт свой мобильный и спрашивает:
— Что мне делать? Вызвать скорую? Или самой отвезти тебя в больницу?
Сжав веки, я пытаюсь успокоить поглощающую меня панику и думаю о том, что сказала мне делать врач в случае осложнения беременности. Распахнув глаза, я выпаливаю:
— Нужно позвонить в клинику моего врача и поговорить с кем-нибудь. Они должна знать, что делать.
Связываясь с горячей линией клиники моего врача, Тэсса помогает мне добраться до ванной.
— Боже мой, — говорит она паникующим голосом. — Ты вся в крови, Рейвен.
Трясясь от страха, курсирующего по телу, я опускаю взгляд и смотрю на кровь, покрывающую внутреннюю часть моих бёдер.
— Почему это происходит? — спрашиваю я, глазея на себя, и принимаюсь фанатично снимать одежду.
— Не знаю, милая. Но я с тобой. Мы отвезём тебя в больницу. Всё будет хорошо.
Но в глубине душе я чувствую, что это далеко не так. Пытаюсь дождаться и посмотреть, не шевельнётся ли ребёнок, но ничего не происходит. Схватив полотенце из шкафчика над туалетом, я завожу его под тёплую воду и принимаюсь вытирать внутреннюю сторону ног. Рыдания заполняют комнату, пока я смотрю, как кровь стекает в канализацию, когда ополаскиваю полотенце, закончив отмывать себя.
Тэсса вновь появляется в дверном проёме с новым бельём и штанами.
— Надень. Женщина на линии сказала, что если мы сумеем добраться до больницы быстрее, чем дождаться скорой, то нам надо выдвигаться. Мы выезжаем, как только ты оденешься.
Кивнув, я бормочу:
— Хорошо, — прежде чем перехожу на автопилот — надеваю трусы и прокладку, чтобы не заляпаться кровью. Кровотечение, кажется, сменилось совсем лёгкой мазнёй, что, надеюсь, хороший знак, ведь я не хочу потерять ребёнка.
Натягивая штаны, я оставляю их болтаться на ногах, когда меня прошибает боль в животе и пояснице, заставляя согнуться пополам. Я плачу от боли, как вдруг по комнате разносится обезумевший голос Линка.