Сделав глубокий вдох, я рывком надеваю штаны до конца и приваливаюсь к раковине, замерев от вида Линка, застывшего в дверях, который оглядывает меня, а потом и окровавленные вещи, лежащие на бортике ванны.
— Что происходит, Рейвен? Ты поранилась? — спрашивает он, сокращая между нами дистанцию большими, быстрыми шагами.
Нижняя губа дрожит, пока я пытаюсь подобрать слова. Придерживая ладонью живот, я издаю очередной всхлип, и его глаза устремляются к моей руке, вспыхивая от понимания.
— Ты беременна, Рейвен? — выдыхает он вопрос, опуская руки на крошечную округлость, проступавшую на моём животе.
Плечи ходят ходуном, когда я распадаюсь перед ним на части. Упираюсь подбородком в грудь.
— Я прилетела в Шотландию, чтобы рассказать тебе, но ты уехал. А потом я не знала, как это сделать. И ещё произошедшее с Алисией…
— Простите, что прерываю, но нам нужно сейчас же отвести её в машину. Пойдём, Рейвен, — рявкает на нас Тэсса, взяв в руки ситуацию.
Вздрогнув от её слов, Линк подхватывает меня на руки и выносит из ванной, в коридор и вниз по лестнице. Тэсса вырывается вперёд, чтобы открыть для него входную дверь. Распахнув её, она пропускает сначала Линка со мной, а потом захлопывает дверь за собой, слетает с лестницы и мчится через лужайку к машине. Я зарываюсь лицом в грудь Линка и пытаюсь дышать через вновь нахлынувшую боль.
— Всё будет хорошо, Рейвен, — произносит он, залезая на заднее сиденье вместе со мной. Он прижимает меня к себе всю поездку до больницы. Всё вокруг размыто, когда меня стремительно заносят внутрь и я оказываюсь в крошечном, больничном помещении, где меня тут же замечает дежурный врач.
Он вместе с медсестрой сопровождает меня и, сев рядом, включает ультразвуковой аппарат и начинает водить зондом по нижней части моего живота, вглядываясь в экран, скрытый от моего взгляда. А я лежу с закрытыми глазами, молясь, чтобы сейчас тишину комнаты нарушило сердцебиение… но этого так и не происходит. Вместо этого, врач ещё раз смотрит на экран вместе с медсестрой, прежде чем выключить оборудование и повернуться к нам.
— Мне очень жаль, но сердцебиения нет, — всё, что произносит он, а потом исчезает за дверью, отправившись навещать других мам.
Медсестра загоняет аппарат обратно в отведённый ему угол перед тем, как подойти к кровати, где лежу я, уставившись пустым взглядом в потолок, желая, чтобы земля разверзлась и поглотила меня целиком, забрав отсюда.
— Рейвен, милая. Нам нужно обсудить некоторые детали, чтобы я могла подготовить тебя к процедуре, через которую нам предстоит пройти.
Дотянувшись до перил больничной койки, я нажимаю кнопку регулировки, медленно поднимаясь в сидячее положение.
Увидев, что я готова как никогда, она принимается объяснять, что будет происходить следующие несколько часов. Начиная с капельницы питоцина, чтобы спровоцировать роды и отхождение вод. И заканчивая предупреждением, как будет выглядеть наш ребёнок, когда родится. В зависимости от продолжительности смерти, она будет либо розовой, либо бледной с шелушащейся кожей — нежной и хрупкой.
Голова не перестаёт пульсировать весь разговор, всё время, что я подготавливаюсь родить своего мёртвого ребёнка.
В конце концов, она накрывает ладонью мою руку и произносит:
— Мы можем вколоть тебе морфий в бедро, если ты хочешь ослабить боль. Вызванные роды могут проходить гораздо сложнее для некоторых женщин, нежели естественные, постепенные схватки и роды. Позже можно будет сделать эпидуральную анестезию, если захочешь.
Уже приняв решение, я говорю ей:
— Ничего не надо. Мне плевать, насколько это больно. Я хочу ощущать каждую каплю боли от рождения своего ребёнка. Мне нужно её чувствовать, чтобы понимать реальность происходящего, — произношу я, стирая слёзы из уголков глаз.
Тэсса стоит у окна с растёкшейся по щекам тушью, безмолвно наблюдая как весь мой мир рушится прямо на её глазах.
— Ты уверена? — спрашивает медсестра, поднимаясь на ноги.
— Да. Ещё ни в чём я не была так уверена.
Подойдя к изножью кровати, она устраивается между моих ног и просит расслабиться, пока проверяет шейку матки.
— Что ж, раскрытие уже три сантиметра. Мы совсем скоро вернёмся, чтобы ввести тебе питоцин. Кроме того, мы можем пригласить священника, если вы желаете благословить ребёнка, когда она родится.
Такое ощущение, словно вся моя жизнь выходит из-под контроля. На меня сыплется столько вопросов, что я едва успеваю их переварить, когда мне хочется лишь свернуться в клубочек и умереть.