Я знаю только, что очень устала играть с собой в доктора Фила, сравнивая все «за» и «против» того, почему мы должны или не должны попытаться ещё раз.
Быстро печатаю ей короткий ответ, предлагая Нине встретиться за бранчем завтра утром перед моим отлётом домой, чтобы обсудить всё, если она свободна. То же самое пишу и Тэссе, поскольку мы обе возвращаемся завтра в ЛА и Санта-Барбару.
Нажимаю «отправить» и убираю телефон в сумку, когда слышу звук открывающейся, а потом закрывающейся двери за спиной. Затаив дыхание, я жду, чтобы посмотреть, неужели Линк пошёл за мной.
Мне страшно повернуться и проверить всё самой. От звука стучащих по мраморному полу каблуков мой разум успокаивается, и я выдыхаю воздух, который задерживала, когда со мной ровняется высокая, едва одетая брюнетка, нажимая на кнопку вызова лифта пальцем с французским маникюром.
— Тоже сегодня работаешь? — спрашивает она, оглядывая мой узкий сарафан и сандалии.
— Простите? — переспрашиваю я, опешив.
Она издаёт смешок, хриплый, скорее всего, из-за курения — по ней это чувствуется, пусть она старается скрыть запах за духами Chanel No.9. Всё в ней кричит, что она проститутка, и я вдруг ощущаю себя грязной от того, что она и меня приняла за шлюху.
— Я спросила, работаешь ли ты. Но, судя по твоим глазам оленя в свете фар, мне становится ясно, что ты не эскортница. Если ты не шлюха, то какого чёрта ты стоишь у двери миллионера в три часа ночи? Разве такие чистые и невинные девчонки вроде тебя не морозятся подолгу — ну знаешь, в погоне за мечтой однажды обзавестись колечком на левой руке с большим, блестящим бриллиантом?
Звенит лифт, и двери разъезжаются, давая повод не отвечать ей. Я поспешно захожу внутрь и нажимаю кнопку вестибюля.
Прислоняюсь к стене, ухватившись за медные перилла, и смотрю, как смыкаются двери, после чего мы стремительно начинаем снижаться. Во мне внезапно вспыхивает радость от того, что сейчас ночь, ведь это значит, что мы спустимся до вестибюля в рекордно короткое время.
Я чувствую на себе её взгляд — следящий, выжидающий ответа. Решаю утихомирить её, положив конец нашему «девчачьему» разговору, а потом вернуться в свой отель, убравшись от этого густого, удушливого воздуха, окружающего меня.
Я впиваюсь взглядом в цифры, отсчитывающие этажи вниз.
— Я была с бывшим. Пришлось поступить хреново и незаметно улизнуть, пока он спал. У нас в отношениях вроде как всё сложно.
— А разве не все отношения такие? Поэтому я и предпочитаю быть одна. Мне кажется, каждый мой Джон вызывает проститутку, потому что в отношениях «сложности», а близость с нами помогает сбежать от напряжённой жизни и прочей ерунды. Но знаешь, что я вижу? Люди сами всё усложняют.
Её слова ещё громко звучат в ушах, когда лифт останавливается, и мы выходим в вестибюль. Крошечная часть во мне взывает зайти обратно и вернуться к Линку, но на сей раз я позволяю своим страхам и неуверенности победить в перетягивании каната.
Я выхожу на улицу в ожидании такси, молясь, чтобы Линк сумел меня простить за то, что я возвращаюсь в Санта-Барбару, не попрощавшись.
Два месяца спустя
Последние две недели я провела в Австралии с Джошуа и нашей командой за изучением коралловых рифов. Даже находясь в тысячи милях от Линка, я чувствую его власть надо мной. И сейчас она даже сильнее, чем была два месяца назад. С каждым прожитым днём со Дня Независимости, я ловлю себя на том, что скучаю по нему всё больше и больше.
Пусть всё моё тело призывает отбросить предрассудки и сказать Линку, что мне хочется, чтобы он запрыгнул на следующий самолёт в Сидней и прилетел увидеть меня, я так не поступаю. Вместо этого, я продолжаю уклоняться от его звонков, а когда мы разговариваем, нахожу предлоги, чтобы оборвать беседу.
К счастью, это ложь лишь наполовину, потому что у нас плотный график и остаётся всего три недели работы до того момента, когда настанет пора возвращаться в главный офис в Санта-Барбаре. А когда вернусь домой, моя жизнь станет ещё суматошней, потому что я помогаю с организацией благотворительного ужина «Марша десятицентовиков» в Лос-Анджелесе пятнадцатого октября. Поэтому до конца этого мероприятия у меня будет очень мало свободного времени.
Я чувствую себя ужасно из-за того, что вот так избегаю его, но мне нужно пространство для того, чтобы разобраться в своей голове. Он дал ясно понять, что даст мне необходимое время, но тот факт, что он уже два месяца в ожидании меня, не упрощает ситуацию. Зловредный голосок на задворках сознания продолжает убеждать, что это только вопрос времени, когда до него дойдёт, что ему лучше забыть меня.