Я задрожала.
— Как много посевных обязанностей.
— Демоны — это бездушные существа, которых можно использовать как инструменты, если знать правильные заклинания. Они ничего не чувствуют, не испытывают эмоций. Ими легко манипулировать, но они чрезвычайно разрушительны. Сеятель — один из самых худших.
— Для чего именно они хотят использовать демонов как оружие? Чтобы убить ангелов?
— Не просто ангелов. Они хотят убить смертных женщин, которые сношаются с ангелами, и отпрысков-нефилимов. Всех, кто работает на нас — например, как слуги, которых они убили в замке Аида. Они называют это Ночью Сева, великим очищением.
Тошнота взбурлила в моём нутре.
— Поверить не могу, что Элис замешана в таком дерьме. То есть, Сеятель — их величайшее оружие?
— Сеятель уникален — демон, способный создавать ещё больше демонов из самой земли. Они думают, что хаос — это возможность воплотить их ужасное видение, и они заключат для этого сделку с худшими демонами.
Я сделала глубокий вдох.
— Ладно. То есть, мы противостоим весьма гнусным персонажам.
— Но это не единственное, что подвергает тебя опасности.
— Что ещё?
Самаэль смотрел прямо вперёд, уже не глядя на меня.
— Я. Я представляю для тебя угрозу.
Глава 12
Самаэль
Лила нахмурилась.
— Я думала, мы согласились, что теперь мы на одной стороне.
— Так и есть. Но я уже не тот же, каким был при первой встрече с тобой. Я снова наслаждаюсь вещами. Едой. Алкоголем. Светом. И убийством. Это моя сторона жнеца, которая упивается смертью. Столетия назад, будучи жнецом, я убивал самозабвенно и наслаждался этим. Я выкашивал целые деревни, — смутные воспоминания замелькали перед моими глазами: земляные тропы, залитые кровью. — После падения ангелы становятся извращёнными версиями прежних себя. С тех пор, как я едва не умер, это искажение стало ещё хуже.
Она уставилась на меня пронизывающими тёмными глазами. Ветер хлестал её волосы.
— Но ты мне не навредишь.
— Откуда ты знаешь?
— Я не могу объяснить, просто знаю.
Лила хотела, чтобы я был тем, чем не являлся — ангелом, который не пал.
Я медленно пожал плечами и достал фляжку, сделав глоток. Я не говорил ей, что дело не только в жестокости. Я также думал об абсолютно развратных вещах, которые я бы хотел сделать с ней прямо сейчас, для начала затащив в один из этих тёмных переулков и содрав с неё платье. Я хотел дразнить её тело, погрузить в неконтролируемое желание, заставить стонать и хватать ртом воздух. Я хотел сделать её полностью моей… жёстко отыметь у стены, пока её ногти будут царапать мою спину. Я хотел ощутить её соски у себя во рту, свой член в ней.
Это не тот ангел, которым я был много веков. Это зверь, и я не уверен, что могу его контролировать.
Я стопроцентно соврал, когда сказал, что меня привлекла бы любая женщина, расхаживавшая передо мной полуголой. Это далеко не правда. Но конечно, я не собирался обнажать душу перед женщиной, которая использовала соблазн, чтобы покуситься на мою жизнь. Мои инстинкты были верны, поскольку она сказала, что я зло, и я ей не нравлюсь. Как только эта небольшая экскурсия закончится, я продолжу избегать её.
Лила прикусила губу, глядя на меня из-за локона каштановых волос.
— Тебе не приходило в голову, что может, ты слишком противишься своей истинной природе? Может, от этого становится хуже.
— Хочешь сказать, мне стоит поддаться и насладиться кровавой оргией?
— Нет, но может, тебе не суждено быть вечным девственником.
От удивления я раскрыл рот и закрыл обратно. Она как будто мысли мои читала.
— Ты понятия не имеешь, о чём говоришь.
— Ты знаешь, что такое узел-констриктор? Если ты дёргаешься, он лишь сильнее стягивает твои запястья. Может, этим ты и занимаешься. Если ты противишься желанию, может, оно становится ещё хуже.
Узел-констриктор…
Моя кровь распалилась, когда я представил её в своей кровати, голую, связанную и извивающуюся.
Но прежде чем я успел ответить, вдалеке сверкнула вспышка пламени. В тёмном парке, простиравшемся справа от нас, под узловатым деревом полыхал огонь. Что-то горело. Это выглядело как ангел с пылающими крыльями, свисавший с ветки. Вокруг него раздавались ожесточённые вопли.
— Это что? — спросила Лила.
— Чучело ангела. Меня, наверное.
— Ты определённо проигрываешь войну пропаганды.
Холодная дрожь пробежала по моему телу, когда я снова подумал о восстании Сеятеля.
Слева на другой стене виднелось ещё одно граффити с надписью «Альбия Скоро Восстанет… Альбия, Вперёд». Под ней изображался ещё один зигзаг молнии.