Как раз когда Самаэль готов был дотронуться до меня именно там, где нужно, его рука снова замерла. Я чувствовала его тепло буквально в дюйме от места, где мне этого хотелось.
— Самаэль, — застонала я. — Ну же.
— Ты что-то хочешь мне сказать?
— Ты привлекательный, — выдохнула я в подушку.
Он поглаживал моё бедро вверх-вниз, не доходя до самой вершины…
— Ну же, Самаэль, — прошептала я.
— Признайся, что твой сон был не про другого ангела.
Я стиснула зубы, пыхтя, и не могла сосредоточиться на его словах.
Наконец его палец двинулся выше, легонько задев меня между ног, и я едва не закричала. Сделавшись скользкой от желания, я балансировала на грани безумия.
Затем его палец полностью замер. Я изнывала, желая большего, чтобы он дотронулся до меня посильнее. Будучи связанной в такой позиции, я почти не могла пошевелиться — я могла лишь легонько двигать бёдрами, пытаясь удовлетворить себя об его руку. Хоть я и не говорила этого вслух, моё тело явно сообщало ему, как сильно я его хотела.
Самаэль снова убрал руку, и я застонала.
— Скажи мне, — потребовал он.
Словно издалека я услышала, как шепчу, что он мне нужен. Где-то в дымке похоти я смутно осознавала, что проигрываю в какой-то игре, но уже не помнила, в чём заключалась игра, и какие у неё правила. Я знала лишь одно — мне нужно, чтобы он жёстко оттрахал меня.
— Что бы ты ни хотел услышать… считай, что я сказала это, — прошептала я. — Теперь ты можешь меня трахнуть?
Глава 31
Самаэль
Хоть я и с самого начала знал, что она лжёт, и в её снах не было никакого другого ангела, какая-то идиотская первобытная часть меня всё равно обезумела от ревности. Мне было нужно, чтобы она призналась. Это всё, чего я хотел в начале, ну, или так я себе говорил.
Но теперь я больше не мог контролировать себя.
Я не был уверен, что она сказала то, что я хотел услышать, но я всё равно не помнил, что именно я хотел от неё услышать. Существовала причина, по которой мне стоило остановиться, но слова в моём сознании походили на дым и ускользали. Бессмысленные. Смысл был лишь в Лиле, в звуках её возбуждения, в виде её идеального тела… покорного и возбуждённого передо мной.
Когда она посмотрела на меня через плечо своими тёмными глазами из-под полуопущенных век, что-то во мне сорвалось.
Вкус её губ опьянял. Я хотел, чтобы она всегда была рядом.
Я стиснул её бёдра, приподнимая их для себя.
В моём сознании смутно звенели тревожные колокола, говорившие мне остановиться. Но дымка желания быстро их заглушила. Падшие были рабами похоти, и я ни капли не отличался. Уже нет. Мне нужна она и только она.
Скользнув внутрь, я наполнил её, и мой разум полностью опустел. Она была идеальной для меня, созданной для меня; я никогда прежде такого не испытывал. Пока я двигался сзади, звуки её удовольствия вызывали во мне экстаз, и я даже не представлял, что можно чувствовать такое. Это было начало конца. Причина, по которой Падшие рисковали всем, по которой очень многие спустились с небес. И я никогда прежде не понимал, почему оно того стоит, почему цивилизации строились и разрушались ради этого удовольствия.
Я содрал путы с её запястий.
Этого не должно было случиться, но…
Она стонала, дрожала подо мной, её крики становились громче.
Интенсивное удовольствие пронеслось по моему телу, когда меня наконец-то накрыло разрядкой.
Я склонился над ней, пока её тело содрогалось. Затем, буквально светясь изнутри, она перекатилась на бок и дотронулась до моего лица.
Я обхватил её руками, крепко прижав к своей груди, и она блаженно выдохнула. Её тело и мышцы ощущались абсолютно расслабленными и податливыми.
— Чисто для галочки, — прошептал я в её волосы, — ты не просто любая заурядная женщина, расхаживающая полуголой, и я не стал бы рисковать своей жизнью ради кого-то, кроме тебя.
— Чисто для галочки, — сказала она, — ты совершенно точно не посредственный, и я бы никому другому не позволила вот так меня связать.
Она уткнулась лицом в изгиб моей шеи, и её дыхание начало замедляться.
— Ты так и не сказал мне, что написано на кольце, — пробормотала она. — На наших помолвочных кольцах.
— Там говорится, что я твой, а ты моя.
— Идеально, — она обвила ногами мои ноги. — Почему ты хранил её комнату неизменной всё это время?
— Мне нужно было напоминание о том, что случится, если я ослаблю бдительность в присутствии не того человека. К счастью для меня, ты — та самая.