Пусто. Моя грудь тоже ощущалась пустой… ныла.
Мои кулаки сжались, пока я шла по блёклым коридорам. Лишь цветы снаружи были прекрасными и яркими.
Когда я жила здесь, намного больше слуг сновало по коридорам. Я находила для них работёнку.
Я быстро спустилась по лестницам. Я уже представляла, каково это будет, когда я призову свою армию из земли. Вся эта погребённая магия желала восстать. Я снова оживлю Альбию.
У подножья лестниц я распахнула парадную дверь и вышла наружу, пересекая мостик через ров. От реки поднимался туман, моросил лёгкий дождик. Призрачная дымка окружала уличные фонари, и тихое постукивание моих каблуков эхом отражалось от брусчатки.
Свободный Народ называл это Ночью Сева. Они верили, что Колонна Огня — хорошее место для начала. Когда-то там закончился пожар. Сегодня оттуда начнёт расходиться очищающее пламя. С моей армией демонов они будут жечь и убивать, и всё начнётся с Самаэля.
Они хотели сделать спектакль из его смерти.
Круг замкнулся, не так ли? Когда-то он оборвал мою жизнь, а теперь я оборву его жизнь.
Я на ходу дотронулась до маленького букетика сушёных цветов на своём платье. Острая боль пронзила мою грудь. В темноте ночи я шла по петляющим улицам к Колонне Огня. Я замечала граффити на стенах. Альбия Пробудилась.
Я чувствовала свою связь с погребённым миром Доврена. Под брусчаткой жил мир силы. Забытые. Убитые. Брошенные. Я могла вновь вернуть мёртвых к жизни.
Я готова была пожать урожай магии, посеянной под улицами города.
Я подняла руки над головой.
— Сеющая Королева вернулась! — мой голос эхом отразился от каменных стен.
Но я всё равно жаждала толп.
У Колонны Огня меня будут ждать толпы.
Моя голова то и дело делалась пустой, пока я двигалась в дымке онемения. В моём разуме было холодно; единственным, что отвлекало меня, был тот болезненный трепет в груди. Образы наполнили мою голову: фруктовый пирог; серые невинные глаза, пытающиеся прочесть меня и скрытые тенью капюшона.
Наконец, я добралась до одной из старых каменных улиц, которые вели к Колонне Огня. Пять древних улиц встречались на месте, где стоял монумент. Небольшой холм поднимался за ним к основной части города. Сам монумент пронизывал ночное небо.
Я слегка слышала скандирование, доносившееся изнутри колонны.
Я подошла и дёрнула дверь, которая вела внутрь монумента. Там я обнаружила Самаэля, прикованного к стене. Кровь стекала по его груди.
Перед ним стоял мужчина с ножом. А возле него находилась женщина с бледными волосами, которые покрывали её спину подобно языку пламени. Элис.
— Лила, — сказала она.
В моём разуме вспыхнула злость, и я осознала, что хватаю её за горло и с силой впечатываю в стену.
— Это не моё имя, — прошипела я. — Теперь я Лилит, но ты можешь называть меня Сеющей Королевой, — я позволила ей упасть на каменный пол и повернулась к остальным лицам. Здесь я наконец-то увидела благоговение, которого жаждала.
Я с лёгкой улыбкой повернулась к лестнице, которая по спирали поднималась вверх.
— Мы заключили сделку, не так ли? Вы призвали меня, и вы хотите, чтобы я призвала из земли свою армию потерянных. Где Барон?
— Его здесь нет, — Элис сердито посмотрела на меня. — Довожу до твоего сведения, что Свободный Народ — это великое множество, и в нашем распоряжении имеется Мистериум Либер. Мы призвали тебя. Мы можем захватить контроль над демонами, которых ты поднимешь.
— Это угроза?
Она захлопнула рот.
Я снова глянула на Самаэля, и он смотрел на меня в ответ. Его глаза блестели невинностью. От пронизывающей остроты в моей груди перехватило дыхание.
— Я убью его, — прошептала я. — Через несколько минут.
Выражение его лица было таким скорбным…
Моя грудь так болела, что я толком не могла дышать. Я пошатнулась, заставляя себя пойти к лестнице.
Я не могла позволить, чтобы его красота отвлекла меня. Но пока я поднималась, мой разум то и дело возвращался к непрошеному образу того, как Самаэль ищет жёлуди.
Почему это видение так пронизывало меня? Я ненавидела жёлуди. Лила использовала их, чтобы затолкать меня обратно, когда я начала всплывать на поверхность. Так почему я постоянно думаю о том, как Самаэль их искал? Это было дорого Лиле, не мне. И в данный момент она мне мешала.
Фруктовый пирог, который упомянула Эмма — черника и малина выглядели как маленькие драгоценные камушки и сверкали поверх заварного крема словно величественная корона.