— Ты мой враг, и ты останешься там, где я могу за тобой присматривать. Ты опасна и не заслуживаешь доверия.
Я осознала, что обвиваю руками его шею под плащом.
— Ты не можешь вечно держать меня взаперти, Самаэль. Я совершила одну маленькую ошибку, но теперь-то ты в порядке, не так ли? Силён как никогда. Пора забыть и двигаться дальше.
— Одну ошибку? — Самаэль наклонился, и его дыхание согрело раковину моего уха, а по телу пробежала дрожь. — Ты допустила множество ошибок. Ты отравила моих солдат магией, ты тайком сбежала из замка. Ты сговорилась с врагом, ты пыталась убить меня и Соуриала, и теперь снова сбегаешь. Похоже, нам нужно обсудить, что такое хорошее поведение. Не так ли?
— По сути, это одна ошибка с уточнением кучи деталей, — с придыханием сказала я.
— Заведи руки за голову.
К моим щекам прилило тепло.
— Зачем? Ты меня накажешь? — почему мне нравилась эта идея? Что именно со мной не так?
Может, после всего этого времени в одиночестве мне нравилось ощущать на себе всё его внимание и видеть желание в его глазах. Его чувственная ангельская магия лизала мою кожу словно медленная эротическая пытка. Так что я подчинилась и подняла руки, держа их у холодной каменной стены.
От взгляда, которым меня окинул Самаэль, расплавленный жар хлынул в моё нутро. Он одной рукой стиснул мои запястья.
Пригвоздив мои руки к стене, он наклонился, и его губы замерли над моим горлом. Я отчаянно жаждала контакта, мечтала ощутить на себе его губы. Я закрыла глаза, выгнув шею. «Я готова к последствиям».
Самаэль медленно провёл по моему горлу губами, затем зубами. Его язык лизнул точку пульса на шее, послав волну жаркого желания по моему телу. Боже, как приятно. Я задрожала от удовольствия. Прижимаясь к стене, я была совершенно уязвимой. И я сильно хотела его.
Его губы продолжали ласкать мою шею. Я изнывала по нему. Когда он начал задирать подол моей сорочки, по голым бёдрам прошёлся сквозняк.
— Самаэль, — прошептала я.
Мы сейчас находились на публике? Мне было всё равно. Я просто хотела чувствовать его тело на своём. Словно все те месяцы одинокого сидения в комнате выкристаллизовались в острую потребность в нём, и теперь только он мог меня насытить. Я явно сошла с ума.
Я открыла глаза… и уставилась в лицо смерти. Огненные глаза, завитки золотых татуировок. «О Боже».
Воплощение Смерти.
У меня перехватило дыхание, мышцы напряглись, сердце гулко стукнулось о рёбра. Смертные не должны видеть это лицо.
Самаэль разжал хватку на моих запястьях и резко отстранился, отвернувшись.
— Это была ошибка, — он надел капюшон, и я видела, как его кулаки сжались до побеления костяшек пальцев. — Этого не повторится.
Я всё ещё переводила дыхание.
— Согласна. Ужасная ошибка. Как ты и упомянул несколько секунд назад, ты меня ненавидишь.
— Это всё сорочка, — его голос превратился в чистый лёд. — Любая заурядная женщина, расхаживающая полуголой и сверкающая своими достоинствами, соблазнит мужчину.
— Любая заурядная женщина? Расхаживающая полуголой? Моими достоинствами?
— Ты так и будешь повторять всё за мной?
Чёрт возьми. Вот это ранило. Мои щёки горели, сердце ухнуло в пятки. Внезапно я забыла про попытку побега, пронзительную боль и призрака, который пытался меня убить. Почему-то казалось, будто это худшее, что случилось за последний час.
Я выпрямилась, расправив сорочку, будто это могло вернуть мне чувство собственного достоинства. Мне нужно сказать нечто не менее обидное, заставить его почувствовать пощёчину отвержения.
— А меня соблазнило только твоё идиотское лицо с неземной красотой, — ах, вот оно, острое жало моей отповеди. — Забудь, что я сказала. Ты выглядишь привлекательно лишь потому, что я месяцами не видела никого другого. Знаешь, была неделя, во время которой я думала, что найду способ вернуть тебя. А потом я образумилась. Ты высокомерен и считаешь себя лучше смертных. Ты мне по-прежнему не нравишься. Ты далеко не такой изумительный, каким себя считаешь. Ты заставляешь всех думать о смерти. Это вовсе не возбуждает.
Вот. Вернула себе достоинство.
— Тебе не стоило покидать свою комнату, — резко сказал Самаэль, повернувшись ко мне. Его серые глаза казались ледяными. Скорбное выражение в них вогнало осколки льда в моё сердце. — С твоей стороны было бы мудрым позволить мне забыть о тебе, Лила. Так тебе было бы безопаснее.
— Безопаснее от тебя?