С этого времени (с I половины VII в.) наблюдается усиление власти крупных землевладельцев в государстве и постепенное падение, а потом и исчезновение народного представительства в судебных делах и администрации.
Старые формы политической жизни меровингского государства начинают уступать место феодализации в управлении, господству поземельной феодальной знати. Об этом новом делении общества есть прямое указание в источниках эпохи. Уже в капитуляриях к «Салической Правде» есть деление людей на лучших («meliores») и худших («minoflidis»)[828]. Это деление людей в документе отражает растущее классовое расслоение в обществе франков эпохи Меровингов. Это общественное разделение людей, вызванное ростом имущественного неравенства, еще более усугубляется в государстве Меровингов теми формами взаимоотношений, в которые вступают владельцы земель с разоряющимися аллодистами. Во франкском обществе уже в период Меровингов широко распространенными явлениями были коммендации, прекарии, бенефиции. Буржуазные историки подчеркивают лишь политическую природу данных институтов, игнорируя их экономическую основу. А между тем, корни прекария, коммендации, бенефиция и связанных с ними вассалитета и даже иммунитета лежат глубоко в экономике общества и восходят, таким образом, к базису феодального общества. Оформление этих институтов, их рост и влияние на взаимоотношение людей сказываются и в политической надстройке данного общества, т. е. в государстве, вызывая и в последнем явления, которые можно считать типичными именно для государства феодального. Анализ феодального государства и феодальных институтов, однако, сейчас не входит в задачу нашего исследования.
Внешняя политика Меровингов
Внешняя политика франкских королей, являясь, как и всегда в государстве отражением внутренней политики, выражала те же интересы растущей феодальной знати и церкви к расширению и захвату новых земель и приобретению новых «подданных».
Хлодвиг, устремившись на территорию римского наместничества, в котором был наместником Сиагрий, захватил в 486 г., после битвы при Суассоне, Северную Галлию, которую и сделал местом своего пребывания. Хлодвига привлекала к себе и территория Южной Галлии, принадлежавшая вестготам, но, опасаясь силы и военной доблести вестготского народа, Хлодвиг не решался сразу напасть на него и выжидал удобного случая для нападения, довольствуясь пока присоединением территорий более мелких племен: рипуарских франков (на Рейне), тюрингов, саксов. Саксы, правда, не были подчинены франкам полностью. Их территория не вошла в состав франкского государства. Но они вынуждены были платить франкам дань.
В 509–511 гг. начинается продвижение франков в Южную Галлию и Аквитанию — на территории вестготского государства. Двухлетняя борьба с вестготами закончилась победой франков. Таким образом, Хлодвиг I стал обладателем большой территории бывшей Римской империи, которая охватывала почти всю Галлию (за исключением полуострова Арморики, получившего после переселения туда бриттов название Бретани, и Септимании). Завоевания Хлодвига I продолжили его сыновья, захватившие богатые плодородные земли Бургундии (534 г.), а через два года после завоевания Бургундии к франкскому государству был присоединен Прованс (536 г.). Все эти завоевания и приобретения делали франкское государство очень крупным по его территории. Фактически почти вся Галлия входила в состав франкского государства, за исключением Бретани и некоторых небольших территорий на юго-западе, сохранившихся у вестготов.
Этот рост территории франкского государства способствовал и росту феодальной собственности на землю у франков. Земля захватывалась военачальниками и знатью, жаловалась и дарилась королями своим магнатам и церкви и все больше концентрировалась в руках светских и церковных землевладельцев.
Историков интересовал вопрос о том, почему завоевании франками новых территорий были такими быстрыми и оказались относительно прочными. Н. П. Грацианский приводит тут несколько причин, заслуживающих внимания. Первая причина та, что франки, совершая далекие походы, не порывали связи со своими германскими сородичами и черпали с родины свежие силы людских резервов (с Рейна и из-за Рейна), что были не в состоянии делать ни вестготы, ни бургунды). Вторую причину он видит в том, что франки, расселяясь на новых местах, не трогали земель и угодий местной знати, которая продолжала владеть земельной собственностью. Потому последняя не особенно и протестовала против вторжения франков. Третьей причиной прочного поселения франков в Галлии Грацианский считал их расселение большими компактными массами (общинами)[829]. Можно еще уточнить, что большую помощь франкским завоевателям оказывала римско-католическая церковь — верная союзница франкских королей после крещения франков (при Хлодвиге) по римско-католическому обряду (496 г.). Епископы городов Аквитании и Бургундии открыто были на стороне франкских завоевателей, предпочитая их господство владычеству ариан[830].