Эта затея Сигеберта, опиравшегося на варварские племена, оттолкнула от него христианских хронистов (и в первую очередь Григория Турского, который с этого времени становится на сторону его противников, т. е. Хильпериха и Гунтрамна). Он с сочувствием описывает встречу братьев и их клятву сражаться против Сигеберта и его варварских полчищ[853], но в войне удачнее был Сигеберт, и Хильпериху пришлось просить мира. Григорий Турский описывает противоречия, возникшие между варварами, которых вызвал Сигеберт, и им самим. Они требовали войны и возможности грабить. Он им отказывал, предпочитая мир с Хильперихом[854].
В этих препирательствах Сигеберта с варварскими воинами, вызванными им из-за Рейна, еще ярче выступает борьба старого варварского строя военной демократии с зачатками государственности, которые проявляет Сигеберт. Он заставил этих воинов уйти обратно за Рейн, но не смог уберечь от их ярости население, жившее в окрестностях Парижа. Григорий Турский писал: «Деревни, окружавшие Париж, они жгли, грабили дома, забирали людей в плен. Король заклинал их, чтобы они этого не делали, но не мог преодолеть ярости племен, пришедших из-за рейнских областей»[855].
Любопытно то, что Григорий Турский, при всей антипатии к Сигеберту, отмечает его попытку воздействия на варварские племена с целью предотвратить грабеж и насилия, которые они производили. Но попытки эти оказались безуспешными, т. к. варварские племена, прибывшие из-за Рейна, не привыкли ни к послушанию, ни к дисциплине в строю, а представляли собой типичные варварские орды, жаждущие грабежа и добычи. И франкские короли прекрасно понимали, что вызванные ими на помощь против своих собственных братьев варвары из-за Рейна будут грабить и убивать франкское население, ни с чем не считаясь. Тем не менее они (короли) их все-таки вызывали, когда им это казалось нужным для сохранения или приобретения власти. Грабеж и насилие — вот те методы, которыми пользуются все франкские короли эпохи Меровингов, начиная с самого Хлодвига, с именем которого было связано завоевание франками Галлии и создание «большого франкского королевства».
Тот же Григорий Турский вынужден отметить, что к тем же методам грабежа и насилия прибегает и Хильперих, когда ему понадобилось снова идти войной против Сигеберта в Австразию. Вступив на территорию Реймса, он, как говорит Григорий Турский, «…двинул свое войско и дошел до Реймса, все сжигая и разрушая»[856].
Погромы и пожары сопровождались страшными грабежами. Отсюда трудно поставить грань между тем, где в эту эпоху кончается варварство и начинается цивилизация. В войнах явно превалирует варварство. Такие необузданные натуры, как натура Хильпериха (или его брата Сигеберта), еще стоят по существу в том варварском мире, в котором война и грабеж были главными средствами к жизни.