Фибула Мания не единственное подтверждение существования в Пренесте художественного ремесла в столь отдаленную эпоху. Известен также ряд бронзовых зеркал из палестринских погребений эпохи раннего железа, стилистические особенности которых заставляют предполагать в них изделия местных мастеров[50]. Таким образом, в VII—VI вв. до н.э. Пренесте так же, как, вероятно, и Тускулум (Тиволи), представлял собой один из центров латино–этрусской культуры, элементы которой не только были привнесены извне, но и развивались на месте.
Такого же рода культурное развитие следует предполагать и на древнеримской почве. Объединение небольших латино–сабелльских общин, располагавшихся на римских холмах, произошло, видимо, под этрусским давлением, и город возник как укрепленный пункт и как центр ремесла и торговли еще в VIII—VII вв. до н.э. — время, к которому могут быть отнесены древнейшие погребения на форуме, Квиринале и Эсквилине и некоторые находки на Палатинском холме. Традиция сообщает о древней добыче соли в устье р. Тибра и о древней дороге, шедшей вдоль берега Тибра внутрь сабинской земли (в направлении Реаты), по которой транспортировалась соль (via Salaria)[51] и которая являлась, вероятно, древнейшей торговой дорогой Лация. Соляные варницы располагались близ позднейшей Остии и первоначально эксплуатировались римлянами и вейентами. Запасы соли в Риме сосредоточивались у подножия Авентинского холма, и место ее хранения, как и самое место добычи, именовалось Salinae[52]. Соль, быть может, была одним из древнейших продуктов римской [31] торговли. Она привлекала, очевидно, и сабинян — вот почему на римской почве с древнейших времен присутствовал сабинский этнический элемент. Весьма возможно, что соль притягивала в Рим и этрусков, поскольку традиция приписывает Ромулу захват вейентской солеварни, располагавшейся у правого берега устья р. Тибра[53]. Хотя в нашем распоряжении нет никаких данных о размерах и организации добычи соли в Салинах при устье р. Тибра, ввиду всего вышеизложенного следует предположить, что добыча эта была весьма долговременной и достаточно крупной. В отношении организации солеварен и применявшегося на них труда на помощь приходит надпись середины II в. до н.э. из Сардинии, свидетельствующая о том, что добыча соли на этом острове составляла (фактически) предмет откупа некоего раба, под надзором которого работали, вероятней всего, также рабы[54]. Следует предполагать, что добыча соли в Сардинии в эпоху владычества римлян на острове была организована по римскому образцу и тем же примерно порядком, что и в Салинах при устье р. Тибра. О соляном откупе (socii salinatores) свидетельствуют также вотивы рабов из Минтурн для конца II в. до н.э.[55]
В конце VII — начале VI в. до н.э. в Риме (на Палатине) уже существовали здания, украшенные терракотовыми аппликациями на этрусский образец. Из рассказов о Риме времени этрусских царей известно, что в городе работали этрусские мастера, занимавшиеся сооружением храмов и статуй, украшавших эти храмы. Вейентский скульптор по имени Вулька изготовил для храма Юпитера Капитолийского статую этого бога на квадриге. На протяжении VI в. до н.э. в Риме велось значительное строительство, и город, бывший до этого конгломератом глинобитных хижин, украсился каменными зданиями, о чем свидетельствуют, в частности, раскопки на форуме. К эпохе царя Сервия Туллия традиция относит сооружение каменной оборонительной стены в Риме, от которой до нашего времени сохранились [32] незначительные остатки. При последнем этрусском царе Тарквинии Гордом были достроены цирк и великая клоака, начатые при его деде, Тарквинии Древнем. Для этих сооружений этрусские цари использовали труд римских плебеев, которых они так же, как и патриции своих клиентов, не всегда и не резко отличали от рабов. Превращение в каменщиков и землекопов людей, отрываемых от своих хозяйств, вызывало их недовольство, и это обстоятельство нашло свое отражение в анналах, пересказанных позднейшими римскими историками[56].
50
G. Matthies. Die praenestinischen Spiegel. Strassburg, 1912, стр. 20 сл. На пренестинских бронзовых зеркалах, относящихся к царскому или раннереспубликанскому времени Рима, читаются надписи, сообщающие имена их мастеров. Так, надпись: Noci opus L. Valerii (CIL, XVI, 4105) — служит весьма вероятным свидетельством рабского происхождения мастера зеркала Нока или Ноция, принадлежавшего некоему Люцию Валерию. Надпись: Vibis Pilipus cailavit (CIL, XIV, 409) — также, видимо, позволяет в сочетании греческого имени Филипп и италийского Вибий угадывать греческое происхождение того зависимого лица (раба или клиента), которое изготовило данное зеркало (ср. В. Вi1inski. Problem pracy w starozytnym Rzymie, стр. 100).
54
CIL, I2, 2226 = Χ, 7856: Cleon salari(orum) soc(iorum) s(ervus). Κλέων ὁ ἐπί τῶν ἁλῶν (cp. F. Borner. Untersuchungen über die Religion der Sklaven, I. Wiesbaden, 1958, стр. 183; Α. Oxe. Zur älteren Nomenklatur der römischen Sklaven. — «Rheinisches Museum für Philologie», LIX, 1904, стр. 118. Надпись трехъязычная, за греческим следует пунический текст).