Не менее организованно проявило себя в начале восстания также и местное население, поскольку в этом смысле должно быть истолковано сообщение Филина о том, что ливийские женщины связали себя круговой порукой (συνομνύουσαι κατὰ πόλεις) ничего не скрывать из своего имущества и отдавали свои украшения на оплату жалования иноземным наемникам[27]. Из этого сообщения следует сделать и то заключение, что иностранные наемники: иберы, сарды и др. — считались как бы принятыми на службу в войне ливийцев против Карфагена, и Матос выдавал им из собранных среди населения средств положенную оплату. В деле мобилизации средств, а также организации вспомогательных отрядов (τὰς βοηθείας) Матос и его последователи проявили большую активность: они разослали послов в ливийские и нумидийские города с призывами к свободе и с просьбами о помощи[28]. Матосу, таким образом, удалось собрать около 70 тыс. человек, очевидно дополнительно к тем 20 тыс. наемников, которые были вывезены из Сицилии и составляли первоначальное ядро восставших[29]. Аппиан добавляет, что в числе восставших было много нумидийцев, а кроме того большое количество беглых рабов[30] (δούλων πολὺ πλῆθος ἀποδίδρασκόντων). Широкое участие местного населения в этом движении свидетельствует о его народном характере. [218]
Первым шагом повстанцев было их движение к городу Тунету (современный Тунис) — укрепленному пункту, расположенному у основания того мыса, на котором находился Карфаген. Раскинув близ Тунета свой лагерь, повстанцы тем самым отрезали Карфаген от сухопутного сообщения с внутренними областями Ливии. Этот стратегический прием не представлял собой, однако ничего нового: так же поступали ливийцы во время предшествующих восстаний против Карфагена (именно так поступили они во всяком случае в 396 г. до н.э., когда после поражения Гимилькона под Сиракузами произошло большое восстание ливийцев, в котором равным образом приняли участие рабы). Повстанцы и тогда блокировали Карфаген, захватив в своих руки Тунет. В этом восстании, о котором кратко сообщает Диодор[31], принимало участие до 200 тыс. человек. Даже если эта цифра и преувеличена[32], она свидетельствует все же о значительности ливийской территории, находившейся в эксплуатации Карфагена в IV в. до н.э.
Захватив Тунет, Матос разделил свое войско на три части и, оставив одну из них под Карфагеном, две другие направил для осады ливифиникийских городов Утики и Гиппакрита (Hippo Diarrhytus), единственных из числа союзных городов, остававшихся продолжительное время верными Карфагену. Эти военные действия повстанцев, вызвавшие определенные контрмеры со стороны карфагенского правительства, снова дают повод Филину для упреков в адрес командовавшего карфагенскими силами Ганнона[33]. Одержав было победу над осаждавшими Утику повстанцами, он не дал себе труда ее закрепить, рассчитывая, что обращенные в бегство ливийцы и нумидийцы не возвратятся обратно. Однако обученные под командованием Гамилькара наемники, имевшие дело с римлянами и привыкшие не раз отступать и наступать на протяжении дня, воспользовались его беспечностью и отняли у него все плоды победы и даже захватили вынесенные Ганноном из Утики осадные машины и катапульты — технические средства, которыми они в свою очередь, видимо, готовы были воспользоваться[34]. Ганнон упустил также якобы и некоторые [219] другие возможности одержать победу над восставшими, расположившимися лагерем близ города Горзы, который находился, вероятно, неподалеку от Утики[35].
27
Там же, I, 72, 5. Гзелль усмотрел в наличии драгоценных украшений у ливийцев признак их известной зажиточности. Но речь, видимо, идет лишь об определенной социальной прослойке, если для выявления этих ценностей пришлось прибегать к круговой поруке (St. Gsell. Histoire ancienne de l'Afrique du Nord, II. Pairis, 1928, стр. 303 сл.).
32
Ср. С. J. Вelосh. Die Bevölkerung der griechisch–römischen Welt. Leipzig, 1886, стр. 469.