Участие рабов и других чужеродных, но подчиненных роду людей (клиентов) в родовом культе и прежде всего в культе ларов, как сказано, должно в первую очередь объясняться тем, что в древнейшие времена рабы рекрутировались в ближайшем соседстве, на латинской же территории из числа вполне родственных в отношении языка и религии этнических элементов[6].
Римляне, захватывая территории и их население, стремились в силу сохранившейся и в более поздние времена практики к поддержанию аборигенных культов. Лары, как в свое время убедительно показал Г. Виссова[7], не были духами–блюстителями потомства, подобно пенатам или духам–прародителям вообще. Но они являлись духами предков–вождей, защитников и охранителей племени, рода и его территории. Поэтому средоточием культа ларов были прежде всего компитумы (lares compitales) — святилища, помещавшиеся на перекрестках дорог, т.е. в центре определенной территории (вика, пага, рода). И лишь позднее, вероятно, культ этот стал совершаться также у домашнего очага (lares familiares), т.е. опять–таки в центре выделившейся из рода большой семьи и принадлежавшей ей фамилии.
Одновременно вполне правомочно видеть в декларировании древними писателями преимущественного участия рабов в качестве ревнителей культа компитальных и [230] фамильных ларов[8] одну из древнейших попыток идеологического воздействия на угнетенных в социальном отношении лиц посредством уравнения (или даже помещения в предпочтительное положение, как и во время празднования Сатурналий) их с владельцами на религиозной почве.
Празднование Компиталий, связанное, подобно Сатурналиям, с концом хозяйственного года, имеет с последними и другие общие черты. Во–первых, как то, так и другое празднество имело оргиастический характер, сопровождалось коллективным пиршеством на равных для свободных и для рабов началах и процессиями с песнями и танцами, во время которых служители компитальных коллегий, на чьем попечении лежала организация этих празднеств, несли культовые статуэтки ларов. Изображения подобных процессий, относящиеся к позднереспубликанскому или раннеимператорскому времени, сохранились на фрагментах мраморных вотивных рельефов из Латеранского музея в Риме[9] и из Виллы Медичи[10], на которых изображены ministri, держащие в руках фигурки компитальных ларов. В Помпеях сохранились домашние ларарии со скульптурными и живописными изображениями фамильных ларов. Последние представлены в виде танцующих юношей с длинными волосами, ношение которых было свойственно людям зависимых состояний, и одетых в короткие перепоясанные туники. Изображения эти соответствовали облику и поведению участников шумных и веселых празднеств в честь ларов.
Так же как и Сатурналии, Компиталии знают и обычай принесения к алтарю и вывешивания на дверях домов человеческих изображений в виде кукол, изготовленных из шерсти (Fest., р. 121, 17). Некоторые из этих кукол составляли предмет ночных жертвоприношений, вследствие чего в этом обычае справедливо видели[11] замещение обряда человеческих жертвоприношений, сохранившегося хотя бы формально в Сатурналиях, когда в конце празднества раба, изображавшего царя Сатурналий, разоблачали и [231] убивали. Хотя и считалось, что убийство это было лишь символическим, однако в начале IV в. н.э. в Дуросторуме (Силистрии), в Нижней Мезии, зафиксирован случай реального убийства царя Сатурналий; роль эту исполнял некий молодой христианин, по имени Дазий, которого праздновавшие легионеры убили, руководствуясь при этом, видимо, двумя ритуалами – христианской Пасхи и грекоримских Кроний–Сатурналий[12]. Рудименты обряда человеческих жертвоприношений в римском культе связаны с религиозной церемонией «Аргеи» (т.е. «греки»), соответственно которой с pons Sublicius[13] в Риме бросались в воду Тибра соломенные куклы, долженствовавшие замещать греческих мужчин и женщин, некогда, видимо, совершенно реально приносимых в жертву божеству[14].
6
Подобным же образом объяснял участие рабов в культе ларов Вард Фаулер (W. Ward Fowler. A Note on the Controversy as to the Origin oif the Lares. — «Archiv für Religionswissenschaft», XI, 1906, стр. 529).
7
G. Wissоwa. Die Anfänge der römischen Larenkultus, — «Archiv für Religionswissenschaft», VII, 1904, стр. 42 сл.
8
Катон (De agric., 143) возлагает на вилику обязанность украшения венками домашнего очага и произнесения молитв в честь фамильных ларов в каждые календы, ноны и иды, а также по праздничным дням.
9
W. Roscher. Ausfiirliches Lexikon der griechischen und römischen Mythologie, II. Leipzig, 1890, стр. 1896, рис. Ε.
14
Весьма любопытная сцена человеческого жертвоприношения изображена на этрусской погребальной урне III—II вв. до н.э., изданной Г. Кёрте (G. Körte. I rilievi delle urne etrusche. Roma, 1890, табл. CXV, 1) и воспроизведенной в виде штрихового рисунка у Майяни (Z. Mауani. Les étrusques commence à parler. Vichy, 1961, стр. 95, рис. 13). Над коленопреклоненным длинноволосым человеком стоят два жреца в островерхих головных уборах с кинжалами в руках. По левую сторону от этих персонажей два служителя (с такими же прическами, как и у жертвы): один с топором в руке и с большим сосудом на плече, другой с лестницей (?) в руках. Справа одна фигура в тоге и флейтист (тоже с длинными волосами). Кёрте склонялся к тому, что изображение воспроизводит некую мифологическую сцену.