Возникновение обряда «священной весны» и распространение культа Марса как солнечного божества плодородия, под эгидой которого происходит приумножение, разделение и расселение племен, должно быть отнесено ко времени этногенеза сабелльских племен и их распространения [248] по Средней и Южной Италии, происходившего особенно бурно в VII—V вв. до н.э. Следует полагать несомненным, что легенды о распространении сабеллов под водительством Марса были связаны с теми же представлениями о счастливой и благодатной жизни, которые связывались с легендарными царствованиями Сатурна, Фаунуса, Пикуса (т.е. того же Марса) и других богов–царей, основателей латинского племени и его общин. Эти идеи, как известно, легли в основу легенды о «золотом веке», весьма распространенной в древности и связанной с наиболее популярными празднествами (Сатурналиями, Дионисиями и др.). Они питали политические надежды общественных низов и использовались в общественных верхах для прикрытия классовых противоречий и поддержания социального равновесия[57]. Весьма вероятно, что подобные же «сатурнические идеи» присутствовали и в умах регийских кампанцев.
По свидетельству Аппиана[58], переворот в Регии произошел во время общегородского празднества, сопровождавшегося общественным пиршеством. Такие праздничные пиршества, как известно, имели всегда более или менее ярко выраженный сатурнический характер и сопровождались льготами и свободами для рабов и простонародья, что в трудные времена должно было лишь подчеркивать их бесправие и подогревать их революционные настроения.
Нет ничего удивительного поэтому, что мамертинцы связали свои стремления, приведшие их к захвату и социальному переустройству мессинской общины, с представлениями об обряде «священной весны», во исполнение которого их предки–соплеменники уходили с насиженных мест под водительством бога–родоначальника в поисках более счастливой и богатой жизни.
В знак того, что их предприятие освящено божественной волей, племенной традицией и стремлением к воплощению в жизнь идей «золотого века», они приняли наименование «мамертинцев», т.е. детей или людей Марса, по–оскски Мамерса[59]. Имя свое они распространили также и на мессинцев, оставленных ими в общине, равно как и на самый [249] город, удерживавший его наряду с прежним наименованием весьма продолжительное время[60]. [250]
Революционные действия мамертинцев, а также тесно связанных с ними регийских кампанцев, имели место в весьма тревожные в политическом отношении времена, когда Сицилия и Южная Италия служили ареной жестоких противоречий и открытой борьбы между греками, карфагенянами и римлянами. В III в. до н.э. политическая и социальная борьба в Сицилии и на юге Италии особенно обострилась после смерти Агафокла, в годы войны Рима с Пирром и во время I Пунической войны, когда значительные массы кампанского и южноиталийского населения были приведены в движение, когда, пользуясь противоречиями этих могущественных политических сил, луканы и бруттии нападали на прибрежные греческие города и подвергали их разграблению[61].
В связи с указанными событиями рассматривает революционный переворот в Мессане и Регии уже Полибий[62]. С ними должны быть сопоставлены также и те революционные движения, которые произошли в Африке во время политического кризиса, причиненного поражением карфагенян в I Пунической войне и известного под именем Ливийской войны 241—238 гг. до н.э., обстоятельства которой рассмотрены нами подробно выше. В этой войне, ведшейся иноземными наемниками и угнетенными местными племенами против Карфагена, значительную роль играли, также как в революционных событиях, происшедших в Мессане и Регии, южноиталийские контингенты.
60
Может быть прослежена определенная эволюция обряда ver sacrum и связанных с ним представлений, изменявшихся в связи с модификацией и усложнением социальной структуры италийского общества. Из упомянутого ранее рассказа Альфия у Феста о происхождении мамертинцев следует, что обычай изгнания или выведения на новое место жительства посвященного Марсу (Аполлону) поколения через 20 лет после совершения votum'a является смягчением более древнего обычая принесения этого поколения в жертву названному божеству во избавление от голода или эпидемии (…cum crudele videretur pueros ас puellas innocentes interficere, perductos in adultum aetatem velabant atque ita extra fines suos exigebant. Fest., p. 519 L.). Это же самое обстоятельство подтверждается рассказом Дионисия Галикарнасского о расселении италийских аборигинов (Dion. Hal., I, 16, 1 сл.:. κτείνειν γάρ οὺδένα τῶν ἐκγόνων ὰξίουν ): Тот же Фест (p. 424 sq. L) называет применительно к переселенцам из сабинской Реаты, занявшим место лигуров и сикулов на Септимонтии, таких посвященных Марсу людей «священными (рабами)»: sacrani… naim vere sacro nati erant. Посвящение божеству мыслится названным древним автором в качестве замены жертвоприношения определенного поколения людей ради избавления от какого–либо бедствия, (ср. G. Wissowa. Rel igion und Kultus der Römer. München, 1912, стр. 420, прим. 5). Практика подобных жертвоприношений неоднократно засвидетельствована этнографически в различных частях света.
О том, что позднее при возникновении рабовладения посвящение живых людей Марсу рассматривалось как отдача посвящаемых в ритуальное рабство, свидетельствует, как наличие коллегий иеродулов Марса (»марциалов». — Cicer., Piro Cluemt., 43), так, в особенности, параллели между легендарными версиями возникновения некоторых италийских поселений (в частности Рима) и способом выведения греческих колоний посредством выселения на новое место посвященных Аполлону в качестве «десятины» (δεκατευθέντες ) священных рабов. Таково было возникновение соседнего с мамертинской Мессаной Регия, согласно рассказу Страбона, ссылающегося на Антиоха Сиракузского (Strab. Geogr., VI, 1, 6): десятая часть халкидской молодежи была посвящена Аполлону и вследствие недородов (δι᾽ ἀφορίαν выселена в Регий при содействии занклейцев, назначивших им ойкиста.
Происхождение многих греческих колоний традиция связывает подобным же образом с культовым рабством Аполлона (F. Bömer. Untersuchungen über die Religion der Sklaven, III. Wiesbaden, 1961, стр. 8 сл.). Отголоски этой же традиции следует видеть в сообщениях о рабском происхождении и других греко–италийских центров (Локр, Метапонта, Тарента, Пренесте и др.). Нужно полагать, что выселившиеся из Самния мамертинцы тоже могли рассматриваться в качестве священных рабов Марса.
Значительно позднее в Риме ритуал «священной весны» применялся в качестве чрезвычайной очистительной или благодарственной церемонии для спасения города и государства. Подобный случай совершения церемонии ver sacrum описывает Ливий (ХХХ111, 44, 1 сл.) применительно к 194 г. до н.э. (во исполнение обета, принесенного консулами после битвы при Тразименском озере в 217 г. до н.э.). Однако в этом случае речь идет лишь о принесении в жертву рожденного в определенный отрезок времени скота (между мартовскими и майскими календами). Жертвоприношение это, хотя и связанное с культом Марса по времени рождения жертвенных животных, совершалось, видимо, в честь Юпитера. Все это может рассматриваться в качестве свидетельства полнейшего вырождения первоначального содержания обычая «священной весны», наблюдаемого уже при полном свете истории и в пределах римского государства.