Тишина
Давно уж как серебряная вода
В сказке детской, ледяной повисли
Мои полусиние, прозрачные мысли...
Кристально-белая моя тишина
Под желтым огнем серебрится,
Резвится, храбрится, ей звездной ночью не спится!
Лишенная счастья и время, и сна,
Бежит по туманно-снежным полям одинокой
К вершине, сверкающей в вечность, высокой...
Закаляют надежду её - холода;
Обнимут, рядят в опьяненные силы,
В густые, ала-цветные, как рай, переливы!
Вечно текущая, вечно зовущая, вечно одна;
Дайте подруге нашей прелестной - дорогу.
Спешит беспристрастная... к вечному Богу!
К пламени
О, дерзкий дух и вихрь событий,
Ах, сладкий вой и стон огня -
Врата судеб, врата открытий!
Узнай твой миг - узнай меня.
О, дар красивый и мятежный,
Что не связать безумства крыл!
Ах, высший шепот безнадежный
Не знает тот, кто в Бога... выл.
Страшна властителей утрата;
О чем суть тьмы вокруг - не врет.
А весть потери не предвзята -
По ту черту никто не ждет.
Но ты пришел как вечный странник
Сквозь льды трагедий и невзгод;
Как светлый, радостный посланник,
Как злой, развенчанный народ!
Кто превозмог счастливых - мнений;
Кто "сон божественный" Явил...
Ты и есть тот самый гений,
Кто, силясь, так и не прожил!
*
И мне так хочется бездарно срисовать
Предзимнее, отсталое и дряхлое унынье...
Нет, лучше б в "ноябре" простынь я,
Чем глупо и безудержно мечтать.
Свалиться б без успешного "сознанья",
Забыться б бесконечной, ясной мглой...
Я так опасно и несчастно злой,
Что не люблю с "прекраснейшим" свиданья.
Не соблазняйте линией и словом.
Глушите идеальный, зычный раш! -
Моя прекрасная, но сломанная, блажь
Не жаждет претворяться резвым богом.
Я раньше "цвета" видел Свет.
И зря ль хочу взобраться, чтобы знать,
Где б мог себя единственный узнать,
А не выделывать намазанный портрет...
О, сырость, серость, темнота;
Танцуй, копченое, съедобное унынье...
Нет, лучше б в "ноябре" простынь я,
Чтоб и в меня скорей всочилась духота!
Но я - румяный - значит, тщетно жду.
Напополам не верю я с глазами: