Кроме увеличения в 30—50-х годах XVIII в. числа лиц, работавших на казенных и частных предприятиях, цеховых ремесленников и мелких товаропроизводителей-одиночек, рост численности населения города происходил за счет людей, занятых работой по обслуживанию коммунальных нужд и торговли. Плавучие, разводные мосты через Большую Неву и Малую Неву и разводные мосты через малые реки и каналы обслуживались специальными мостовыми командами. Существовало большое число перевозов. Легковые и грузовые извозчики вместе с лодочниками и перевозчиками обеспечивали внутригородской транспорт. Современник, автор описания Петербурга начала 50-х годов, отметил, что в Петербурге было «около трех тысяч извозчиков или более в зимнее время».
Многочисленные рынки обслуживались массой мелких торговцев, огородниками, из которых многие арендовали землю в пригородах и являлись, таким образом, постоянными жителями городских окраин. Разносчики и лотошники торговали пирогами, калачами, сбитнем не только на рынках, но и по улицам и дворам.
Материальная обеспеченность мелких производителей была очень различной и зависела в первую очередь от того, работали ли они непосредственно на потребителя-заказчика, продавали ли сами свой товар на рынке или работали на торговца-перекупщика. Широкое применение крепостного труда в условиях очень низкой его оплаты понижало оплату и вольнонаемного труда, а вместе с тем понижало и общий уровень материального обеспечения мелких производителей. Были ремесла более прибыльные, обслуживавшие потребности и запросы богатого дворянства, но спрос на таких ремесленников был очень ограничен. Оплата труда строителей, определявшаяся в первую очередь их квалификацией, существенно колебалась в зависимости от спроса на труд. Как правило, между заказчиком и артелью строителей стояли подрядчики. Подрядчики, нанимая артель, обычно брали на себя и обязательство обеспечивать строителей питанием. Подрядчики создавали тяжелые условия работы, плохо кормили рабочих, часто обманывали их при расчете.
Естественно, что конфликты между рабочими и подрядчиками возникали постоянно. И строители, и большая доля мастеровых и работных людей, так же как и ремесленники, состояли в основной своей части из крепостных крестьян. То, что зарабатывал крестьянин, лишь в некоторой и притом малой доле принадлежало ему. Значительную часть из своего заработка отпущенный на оброк крестьянин должен был отдавать помещику. Размер оброка определялся волей помещика. Столица привлекала оброчных крестьян прежде всего как наиболее емкий рынок рабочей силы всех специальностей. Оброчник — строитель, текстильщик, металлург и т. п. — находил здесь работу по специальности, повышал квалификацию, другие приобретали здесь специальность. Крестьян-оброчников гнали в столицу нужда и голод. Но нельзя забывать о заманчивости и притягательности ухода от взора барина, из-под придирчивого надзора крепостной администрации.
Этим преимуществом не обладали многочисленные крепостные дворовые слуги в Петербурге в дворянских домах: они всегда были на глазах барина.
В 30—50-е годы XVIII в. Петербург расширял свои пределы и уплотнялся на старой, давно освоенной территории. Еще представленный Петру I Леблоном план строительства Петербурга предусматривал удаление жилищ рабочих на окраины. В ходе строительства Петербурга на левом берегу Невы — на так называемой Московской стороне — появились рабочие слободы. Правительство с с неудовольствием смотрело на это. Большие пожары в августе 1736 г. и июне 1737 г. использовались как предлог для выселения рабочих на окраины, к этому были направлены и распоряжения правительства о необходимости строить в центре города только большие красивые здания. Лучшие районы города отводились дворянству. Рабочее население с его бедными жилищами оттеснялось на окраины города, или в предместья, где еще не были осушены болотистые трясины, или на захолустные улицы города с их непролазной грязью.
Слободы, населенные работными людьми, часто одной профессии и даже одного предприятия, являлись поселениями, характерными для окраинных районов Петербурга. Особенно интенсивно слободы росли в 30—40-х годах XVIII в., когда шло усиленное вытеснение трудового населения из центра; рост их продолжался и во второй половине XVIII в. Больше всего слобод появилось на Охте. Кроме двух слобод переселенцев-плотников, там возникли: Бочарная слобода, в которой жили люди, готовившие бочки для пивоваренных заводов, слобода Синявина батальона (по фамилии начальника Канцелярии городовых дел), населенная рабочими и низшими служащими Канцелярии городовых дел, Госпитальная слобода служителей двух расположенных там госпиталей, Компанейская слобода компанейщиков пивоваренного дела, Казачья слобода, населенная сначала казаками, а позднее отставными солдатами и другими бедными людьми.
Жители Казачьей слободы вызывали у полиции крайнее недовольство нарушениями полицейских порядков. Комиссия по строению постановила снести Казачью слободу и строить на освобожденном месте только «регулярное» строение. Но полиции не удалось осуществить это намерение. Казачья слобода осталась и во второй половине XVIII столетия такой же «нерегулярной» и приютом для беглых, преследуемых полицией и помещиками.
На Васильевском острове вблизи Галерной гавани существовала Галерная слобода, населенная находившимися на службе и отставными матросами с их семьями; с 1738 г. начали застраиваться слободки в западной части Малого проспекта. По Фонтанке, в нижнем ее течении, располагались слободы Калинкиной деревни, а рядом Матисова деревня. Здесь жили по большей части отставные солдаты. В Московской части возникла Ямская Московская слобода ямщиков-переведенцев, а за Аничковым мостом — Каретная, в которой жили ремесленники, производившие кареты, коляски, сани.
Рабочие Адмиралтейства в 40-х годах были вытеснены в район вновь появившейся слободы Новая Коломна на правом берегу Фонтанки, между устьями Мойки и Фонтанки.
Число дворов в Петербурге на 1737 г. составило 5898.
Согласно второй ревизии, проведенной в конце 40-х годов XVIII в., население империи составляло 9 103 387 душ мужского пола. На долю Петербурга приходилось приблизительно 56 700 душ мужского пола, т. е. 0,6 % всего мужского населения страны.
Далеко не везде работные люди имели собственное жилье. На большинстве мелких и крупных предприятий считалось достаточным, если при предприятии предоставлялся какой-либо угол рабочему для сна; на многих предприятиях таким приютом служило помещение мастерской.
Домики в слободах, в которых жило большинство трудового населения столицы, имели небольшие усадьбы с огородами. Ко всем окраинным слободам близко прилегали места городского выгона для скота. Молочный скот держали и в Галерной слободе, и жители Петербургского острова, и жители Охтенских и Ямской слобод. Домики-избы, наскоро выстроенные для переведенцев или построенные самими переведенцами, были малы и тесны. Убогими лачугами называли их правительственные строительные комиссии. Более просторными были дома у ямщиков, так как им приходилось иметь не меньше 4—6 лошадей и располагать помещением для проезжавших.
Жилище в «один покой» для семьи рабочего было обычным явлением. В одном указе времен Анны Иоанновны велено «в Санкт-Петербурге у находящихся адмиралтейской и других команд мастеровых людей, на построенных в указных местах дворех их, буде у кого имеется токмо по одному покою, а в нем живет хозяин и жена его и дети, постою не ставить». Часто в таком же «покое» жили еще и съемщики углов — работные или мастеровые люди.