Заговорщики и не предполагали, насколько их план наивен. Правда, Ушакову не суждена была публичная казнь. Воистину, кому суждено быть повешенным, тот не утонет. Военная коллегия послала Ушакова с казной к генералу князю М. Волконскому, и он по пути утонул в реке.
Мирович продолжал начатое дело один. Он дождался, когда Екатерина уехала в Прибалтику, и явился в крепость как караульный офицер Смоленского полка. Караульные офицеры дежурили неделю, потом сменялись другими.
Мирович попытался в крепости прощупать офицера Власьева. Но тот, почувствовав неладное, сразу известил графа Панина.
«Сего июля 4-го дни, после полудня, вышел я для прогулки в крепости и сошелся со мною караульный обер-офицер Смоленского пехотного полка и начал мне говорить: «Ежели дозволите мне вам довериться, не погубите меня». Приметил я из тех разговоров, что клонился он до нашей комиссии».
Ночью от коменданта крепости пришел посыльный: в крепость нужно было пропустить гребцов. Спустя несколько минут пришел он опять: следовало пропустить канцеляриста. Потом нужно было гребцов выпустить. Это не то что необычное, а прямо удивительное оживление насторожило Мировича. Он понял, что Власьев донес на него.
Мирович оделся и со шпагой в руке ворвался в караульную, крича: «К ружью!» Он отправил трех солдат к выходам с приказом никого не впускать и не выпускать. Под командованием Мировича была команда Смоленского полка из 45 человек. По его приказу они притащили пушку, зарядили ее и направили против гарнизонной команды.
Комендант крепости вышел на крыльцо и крикнул Мировичу, желая узнать, в чем дело.
Тот с ружьем бросился к нему, крича:
— Ты здесь держишь нашего государя!
Мирович ударил коменданта прикладом так, что разбил ему лицо.
Во главе солдат Мирович пошел к казарме, где обитал Иоанн. Гарнизон стал стрелять. Солдаты пехотного полка отступили и, опомнившись, потребовали у Мировича объяснений. Мирович вынес им из кордегардии поддельный манифест и зачитал его.
Подстегивая солдат и не давая им опомниться, он велел прикатить пушку, что и было исполнено. Пушку зарядили и установили перед казармой.
Власьев и поручик Чекин, видя такое дело, решили поступить по инструкции. А в инструкции предписывалось в таких случаях узника убить. Что они и сделали.
Гарнизонная команда под наведенной пушкой сдалась, и Мирович вбежал в казарму:
— Где государь?
— У нас государыня, а не государь, — отвечал Чекин.
Мирович закричал:
— Отпирай дверь и укажи государя!
Вошли в комнаты и увидели на полу бездыханного Иоанна.
Тело было выставлено перед построившимися солдатами. Под бой барабана Мирович поцеловал у лежащего руку и воскликнул:
— Вот наш государь Иоанн Антонович, и теперь мы не столько счастливы, как бессчастны, и я более всех! За то я все и претерплю; вы не виноваты, вы не ведали, что я хотел сделать, и я за всех вас буду ответствовать и все мучения на себе сносить!
Идя вдоль шеренги, Мирович целовал солдат. В это время капрал схватил его сзади. Подбежавший комендант сорвал с Мировича офицерские отличия и шпагу. Мировича арестовали. Тут появился приехавший командир Семеновского полка, и Мирович сказал ему:
— Может быть, вы не видели живого Иоанна Антоновича, так ныне мертвого можете посмотреть. Он кланяется вам теперь не духом, а телом.
Вот так кончилась эта история. Иоанна похоронили где-то на территории крепости, а Мировичу отрубили голову, и тело сожгли.
Тайная экспедиция ведала также делами о самозванцах. Велся розыск по следующим делам: Елизаветы Таракановой, выдававшей себя за дочь Елизаветы Петровны (1775), в 1765 г. беглого рекрута Евдокимова, украинца Колченко, беглого солдата Кремнева, капитана Кретова, солдатов Чернышева и Сенюшина, в 1797 г. — московского купца Петерикова, выдававших себя за Петра III. Кроме того, в 1784 г. сына пономаря Зайцева, выдававшего себя за великого князя Павла Петровича, и купца Тимофея Курдюмова, выдававшего себя за принца Иоанна. Большинство самозванцев, дела которых рассматривались в Тайной экспедиции, были подвергнуты смертной казни или наказанию кнутом, вырыванию ноздрей и ссылке в каторжные работы.
* * *
В последней четверти XVIII в. в России появляются и работают замечательные просветители А. Н. Радищев, Н. И. Новиков, В. В. Попугаев, И. М. Борн, Ф. В. Кречетов, В. В. Лассек. Власти относились к ним подозрительно. Екатерина назвала Радищева «бунтовщиком хуже Пугачева».
Радищев Александр Николаевич (1749 1802) — выдающийся писатель, философ и просветитель, основоположник русской революционной литературы. Родился в дворянской семье. С 1766 по 1771 г. учился в Лейпцигском ун-те. По возвращению в Россию служил в Сенате и петербургской таможне, одновременно занимался литературой и научной деятельностью. В 1790 г. анонимно издал свое основное произведение «Путешествие из Петербурга в Москву», в котором нарисована потрясающая картина угнетения и эксплуатации крестьян в России. Обосновывая право крестьян на восстание против помещиков и царя, выдвинул идею народной революции. По приказу Екатерины II был арестован в 1790 г. и приговорен к смертной казни. Смертный приговор заменен ссылкой в Сибирь, в Илимский острог. Книга Радищева была сожжена. После смерти Екатерины в 1796 г. амнистирован, но травля его продолжалась. 11 сентября 1802 г. покончил жизнь самоубийством.
Оставил многочисленные исторические, экономические и философские работы, в которых выступает как крупный ученый, мыслитель и горячий патриот своей Родины. Продолжая материалистические традиции Ломоносова, явился основоположником русской материалистической философии. Он доказывал материальность мира и его познаваемость. Движение рассматривал как неотъемлемое свойство материи. К основным произведениям относятся также «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске, по долгу звания своего», «Житие Федора Васильевича Ушакова», «О человеке, его смертности и бессмертии», одна «Вольность».
Радищев был арестован Тайной экспедицией. В протоколе от 20 декабря 1790 г. записано: «Находящийся при здешней таможне коллежский советник Радищев сочинил и напечатал в своей типографии книгу, наполненную зловредными мыслями против царской власти и правительства, которая дошед до рук Ее Императорского Величества, прислана была в Тайную экспедицию с замечаниями, сделанными собственною ее рукою, против коих и велено было оного Радищева допросить. При допросе он... говорил, что, по его мысли, подобное когда-нибудь исполнится, но не в нынешнее время».
Розыск по делу Радищева велся Шешковским и графом Безбородко. Шешковским на основании «замечаний» Екатерины были составлены вопросные пункты, предъявленные Радищеву, и протоколы допросов. В последних Шешковский значительное место уделял биографии Радищева, сведениям о его литературной работе и выеснению целей, которые тот ставил перед собой написанием книги «Путешествие из Петербурга в Москву». При этом Шешковского особенно интересовало отношение Радищева к освобождению крестьян. Протоколы допросов книгопродавца Зотова и Николая Петрова, арестованных по обвинению в распространении книги Радищева, составлялись тем же Шешковским. Тайной экспедицией был подготовлен проект приговора Радищеву, которым он присуждался к смертной казни. Этот приговор Екатерина заменила ссылкой в Илимский острог на 10 лет. Но перед этим Радищев успел еще насидеться в Петропавловской крепости. Он вообще был впечатлительным человеком: когда узнал, что его делом поручили заниматься Шешковскому, упал в обморок. Пока Радищев находился в крепости, его родственники каждый день посылали Шешковскому гостинцы, и, пожалуй, лишь это спасло писателя от пыток. Шешковский ограничился «вопросными пунктами».
В мае 1792 г. в Тайной экспедиции велся розыск по делу Н. И. Новикова. Он преследовался по обвинению в участии в масонской ложе. По поводу Новикова князь Прозоровский писал Шешковскому: «Жду от Ее Императорского Величества высочайшего повеления и сердечно желаю, чтобы вы ко мне приехали, а один с ним не слажу. Экова шута тонкого мало я видал». В другом письме тому же адресату он жалуется: «Птицу Новикова я отправил, правда, что не без труда вам будет с ним, лукав до бесконечности, бессовестен, и смел, и дерзок».