В 1911 г. была произведена новая топографическая съемка Петербурга, внесшая ряд исправлений в старые планы. С. А. Яковлев, пересчитавший по данным новой съемки площади некоторых островов, обнаружил, что за 47 лет (1864—1911) они почти не увеличились, а некоторые даже уменьшились. Например, Васильевский остров с 1777 по 1828 г., т. е. за 50 лет, увеличился на 5,8 % площади, а с 1864 по 1911 г., т. е. за 47 лет, всего только на 0,8 %. Площадь островов Голодай, Жадимировского, Гоноропуло, Кашеварова, по данным съемки 1864 г., возросла почти в 2,5 раза. По данным же съемки 1911 г.—все вместе они дали прирост площади в 0,6 %, а территория Петровского и Крестовского островов уменьшилась: у первого—на 4 %, у второго— на 0,19 %.
Но река Нева давно перестала быть просто рекой, как и Петербург — не просто город. Она с годами претворилась в некий высокий символический образ. Об этом в середине прошлого века сказано так:
Давно стихами говорит Нева.
Страницей Гоголя ложится Невский.
Весь Летний сад — Онегина глава.
О Блоке вспоминают острова,
А по Разъезжей бродит Достоевский.
ДРЕВНИЙ МИР НЕВСКОЙ ЗЕМЛИ
Сердце бьется ровно, мерно,
Что мне долгие года!
Ведь под аркой на Галерной
Наши тени навсегда.
А. Ахматова
Северное побережье Невской губы и Финского залива было заселено в глубокой древности.
Ближайшие окрестности Петербурга таят в себе следы культуры каменного века. Следы эти, кроме неолитической стоянки в Разливе, относятся к 800-2 000 гг. до н. э. Стоянка в Разливе самая древняя и может быть датирована IV в. до н. э. Не менее обитаем был этот край и в более позднее время, о чем говорят сестрорецкие курганы X-XIII вв., котелок с монетами, вырытый в Галерной гавани в 1797 г., и большой клад арабских монет IX-X вв., найденный на территории Васильевского острова в 1809 г.
Вот как описывала эту находку тогдашняя газета: «Крестьянин г-жи Бестужевой в 12 верстах от устья Волхова увидел однажды, что дерево, к которому он привязывал свой челнок, вырвано бурей; желая прикрепить челн к корням дерева, он заметил, что земля под ним подмыта и унесена волнами; вглядываясь, он поражен был изумлением, увидев вдруг множество серебряных монет; при осмотре он увидел, что здесь была закопана бочка денег и дерево посажено над ней как знак для отыскания. Дважды должен был крестьянин возвращаться на своей ладье для перевозки клада в деревню. Скоро о находке проведала земская полиция и помещица. Крестьянин должен был часть возвратить, и отдал семь пудов серебра, оставив, вероятно, при себе большее количество, потому что через несколько лет выкупился сам и, выкупив семью, переехал в Тихвин, купил там дом и завел торговлю. Клад этот, к сожалению, перешел в плавильные горшки».
При прокладке в 1878 г. Ладожского канала археолог-любитель А. А. Иностранцев обнаружил в земле большое количество человеческих черепов, лодок, каменных топоров, молотков, посуды и разной домашней утвари. По этим находкам он восстановил как облик населявших 4 000 лет назад ладожское побережье и невскую низину людей, так и их занятия и быт.
Южное побережье Ладожского озера от истоков Невы, т. е. от Петрокрепости (Шлиссельбурга) до устья реки Свири представляет собой низменную песчаную полосу; лишь местами тянется гряда валунов, иногда вдающихся в озеро. Вот это-то побережье и было местом обитания доисторического человека, о чем свидетельствовали вырытые при строительстве канала человеческие кости, части орудий, его труда и жизнедеятельности, а также следы растений и животных тех отдаленных от нас времен. Разрытые каналом слоистые пески содержали прослои торфа и так много следов человеческой жизни в этих местах, что всю толщу песков можно назвать, как это принято, культурными слоями.
Особенности геологического строения южного побережья Ладожского озера показывают, что со времени образования культурных слоев здесь произошли значительные изменения. Нахождение на глубине нескольких метров от поверхности земли погребенного лесного торфа и деревьев с толщиною стволов иногда до 1,5 м говорит о том, что в то время, когда у самого побережья жил доисторический человек, уровень Ладожского озера был много ниже современного. Затем началось медленное повышение уровня воды в озере, и берега стали постепенно затопляться. Деревья подмывались и падали на мелководное побережье, заносились песками. Так здесь был погребен и слой лесного торфа, лежащий на месте своего образования. Уровень озера повысился не менее чем на 12 м.
Изучение остатков растений показали что здесь произрастали василистник, лютик, малина, костяника, сабельник, поручайник, вероника, щавель, береза, ольха, дуб, орешник, ива, сосна, ель и др. Из 39 видов только 13 растут на сухих местах.
В культурных слоях найдено множество костей животных. Химический анализ позволяет вскрыть те изменения, которые испытали кости, пролежав так долго под землей.
Главными составными частями костей являются фосфорнокислая известь, углекислая известь, фосфорнокислое железо, окись железа, органическое вещество и вода. Исследовав найденную кость лося каменного века и кость нынешнего лося из окрестностей Петербурга, получим (в процентах):
Фосфорнокислая известь — 21,41 и 55,14
Углекислая известь — 7,22 и 7,48
Фосфорнокислое железо — 33,04 и 0
Окись железа — 10,65 и 0,36
Органическое вещество и вода — 22,32 и 33,42.
Из сопоставления этих костей видно, что фосфорнокислая известь, которой столь богаты кости современных животных, со временем теряется, заменяясь различными соединениями железа. Со временем исчезает также значительная часть воды и органических веществ.
При раскопках были обнаружены кости 44 видов млекопитающих, птиц и рыб: тюленя, косули, северного оленя, лося, плосколобого быка, тура, кабана, беляка, бобра, водяной крысы, бурого медведя, соболя, куницы, хорька, выдры, собаки, волка, лисицы, барсука, белохвоста, глухаря, полевого тетерева, белой куропатки, серой цапли, гуся, утки, гагары, чайки, ворона, ястреба, сома, судака, налима, сига, окуня, плотвы, ерша. Существование таких животных, как тур и плосколобый бык, показывает, что в этих местах были огромные леса. Кабан, бобер, соболь ныне отсюда совершенно вытеснены. В общем, остатки животных каменного века говорят о том, что в те времена побережье Ладожского озера было богато дремучими, преимущественно лиственными лесами, изобиловавшими болотами.
* * *
Летом 1878 г. начались работы на новых обходных каналах на реках Сясь и Свирь. Заинтересованный находками на старом Ладожском канале при работе на нем в XVIII в., археолог А. А. Иностранцев собрал в разрезах вновь строящихся каналов большую коллекцию остатков скелета человека, его изделий, окружавших его животных и растений.
Каким был человек, обитавший в те далекие времена на побережье Ладожского озера? Где и какое было у него жилище? Чем он занимался, и из чего складывалась его полная опасностей и неожиданностей жизнь?
Ценные находки флоры и фауны дают возможность установить климатические условия местности Ладожского озера. Среди находок оказался челнок из сплошного ствола дуба; в торфяных отложениях найдены целые стволы этих деревьев. Это доказывает, что в каменный век на берегах Ладожского озера распространялись дубовые леса, причем дуб каменного века почти не отличался от современного дуба. Такая внешняя обстановка — дремучие леса с населявшими их дикими зверями, огромное озеро, суровые климатические условия севера, — должна была отразиться как на образе жизни, так и на физическом и психологическом формировании доисторического человека. Осторожность, наблюдательность — с одной стороны, отвага и смелость — с другой, должны были сочетаться в человеке, как сочетались окружавшие его две стихии — лес и вода.
Финский залив — восточная часть Балтийского региона, простирается на 390 км и имеет глубину у входа до 100 м. В него впадает крупнейшая река Нева с водосбросом более 2000 тысяч кубометров в секунду, что оказывает существенное влияние на весь Балтийский регион. Территория залива ограничена с запада рекой Нарва, с востока рекой Стрелка, с севера водами Финского залива, а с юга автомагистралью С.-Петербург — Таллинн.