– Там этого мужика, ну который петарды запускал, ночью то ли застрелили, то ли камнем долбанули по голове, кто что говорит, нет, пожалуй, все же камнем. А его жена ничего не слышала, и дети тоже. Он ночью вышел покурить, тут его и убили. Олег Петрович, это что такое происходит, кто на нас охоту открыл?
– Успокойтесь, Инна, с вами уже все плохое произошло, полицию вызвали?
– Конечно, весь поселок гудит, жена его рыдает, дети в доме сидят, с ними соседка. Нам-то, что теперь делать?
– А вы собирайтесь с мамой Ильи и отправляйтесь в Москву. Вам тут точно нечего делать.
– Она не поедет, ей все кажется, что сына еще можно вернуть, глупость, конечно, ее врачу бы показать.
– Хорошо, пока идите домой, наверное, не стоит ее одну оставлять, я попробую что-нибудь придумать.
– Не могу я дома, свекровь как тень бродит, все в окно смотрит, на каждый шорох выскакивает на улицу. Она все еще сына ждет, бедная.
– Но ведь она была на похоронах, видела его.
– Ей все равно, она не верит, говорит о нем, как о живом, и ждет. Я уже начинаю ее бояться.
– Пожалуй, вам с ней лучше опять перебраться к нам, я сам попробую ее уговорить, она пока еще спит?
– Не знаю, но мне кажется, она теперь вообще не спит. Я как таблетки приму, так успокаиваюсь, даже спать по ночам стала, а она их совсем не пьет, думает, я этого не вижу.
– Пойдем, соберем необходимые тебе и ей вещи, и я заставлю ее прийти к нам, или уговорю, или обману, что-нибудь придумаю. Сегодня же позвоню знакомому психиатру, пусть посмотрит ее, может ей лучше в больнице полежать. – Быстро накинув на себя легкую ветровку, ночь была холодная, и с утра солнце еще не успело согреть воздух, Олег Петрович вышел за калитку и в сопровождении Инны направился к ней. Наталья Игоревна сидела в саду и смотрела на калитку, в ее лице столь явно читалось ожидание, что Ямпольский невольно замедлил шаг и оглянулся, показалось, тот, кого она ждет, уже подходит к дому. За спиной никого не было, как и следовало ожидать. На их появление женщина не обратила никакого внимания.
– Она хоть что-то ест?
– Только если я ее подведу к столу и насильно заставлю съесть хотя бы кусок хлеба. В таком состоянии она со дня похорон, вы же видели. Со мной не разговаривает, ходит до калитки и обратно, так весь день, пока я, вечером, не отведу ее в комнату, а утром заставляю встать с кровати и выйти в кухню. И с каждым днем она все больше уходит от реальности. А мне тоже тяжело, я всех потеряла! – всхлипнув, проговорила Инна и неожиданно разрыдалась.
– Инна, девочка, теперь можно только терпеть и ждать, когда найдут преступника. – Олег Петрович погладил ее по голове в попытке успокоить. – Хотя по себе знаю, это может продолжаться годами, и когда наступает полная ясность, легче все равно не становится, только со временем боль притупляется. Сегодня же позвоню доктору, пусть приедет и осмотрит Наталью Игоревну, боюсь, ее придется временно поместить в больницу. Ты иди за вещами, а я посижу с ней.
Неожиданно женщина заговорила: – Я никуда не пойду, Илюша меня не найдет, и если мы уйдем, кто ему скажет, где мы?
– Мы записку оставим, – Олег Петрович решил не спорить с ней. – Прямо к калитке ее прикрепим.
Подошла Инна с вещами, Ямпольский написал ненужную записку, и они пошли к нему в дом. За те несколько минут, что они шли от одной калитки к другой, Наталья Игоревна дважды возвращалась и проверяла, насколько хорошо держится записка. К их приходу Стас уже переоделся в рабочую одежду, теперь он орудовал на кухне, готовя нехитрый холостяцкий завтрак для вновь пришедших.
– Стас, принимай гостей, жизнь показала, что одни они совсем не справляются. – Олег Петрович раздраженно ходил по кухне. – Я, старый идиот, должен был понимать, каково двум женщинам после таких потерь! Решил, дома им будет лучше, как же! Короче, пока они поживут у нас, и не возражайте! – прикрикнул он на Инну, открывшую было рот.
– Да я и не собиралась, я только хотела сказать, Наталья Игоревна опять пошла к себе, вон она пытается вашу калитку открыть.
– Сейчас я ее верну. – Стас бросился вслед за женщиной. Прошло минут двадцать, а они все стояли у калитки, и было видно, как он что-то ей говорил, наконец парень не выдержал, обнял Наталью Игоревну за плечи, и она, неожиданно покорно, пошла с ним. К вечеру стало ясно, сами они точно не справятся, Наталья Игоревна стала беспокойной, она без конца задавала одни и те же вопросы, которые сводились к одной теме, когда же придет ее сын. Олег Петрович, жалея несчастную мать, отыскал телефон знакомого психиатра и попросил того либо приехать, либо, что еще лучше, дать адрес хорошей клиники, куда он намеревался поместить Наталью Игоревну, пока та не придет в себя.