Пока добирались до ближайшей ветеринарной лечебницы, он успел рассмотреть свою попутчицу. Девушка была тонкая и какая-то вся ломкая, казалось, посильнее ветер подует, и она переломится пополам.
«Интересно, где продается одежда такого размера», – Федор усмехнулся про себя, но, очевидно, на его лице отразилась эта усмешка, потому что девушка неожиданно проговорила:
– Вы не думайте, я сама заплачу врачам, мне просто ее не поднять, больно большая, она, наверное, раза в два больше меня весит. – И подумав, добавила: – А вообще я уже вполне взрослый человек, только выгляжу молодо, можно сказать по-детски.
– И сколько же вам лет, взрослое дитя?
– Двадцать пять, я в балетной школе работаю, с младшими учениками. А тут, в Сергиевом Посаде, отпуск у деда провожу, а вы откуда, местный или москвич?
– А где в Москве вы работаете? – не слыша ее вопроса, проговорил парень.
– При «Большом» есть балетная школа, она на Второй Фрунзенской находится, там я и работаю. Наша школа еще при Екатерине Второй появилась, аж в 1773 году, кажется, а вот вы мне так и не ответили.
– Я на Брестской работаю, в частной мастерской, впрочем, теперь государственных и не осталось.
– А кем вы там работаете?
Федор хотел сказать правду, но язык сам проговорил: – Охранником я работаю, сутки через трое.
– Все вы врете, не хотите говорить, и не надо. – Девушка улыбнулась и показала рукой: – Нам сюда, спасибо вам большое, дальше я сама.
– Ну уж нет, вместе спасали, вместе и с врачом будем говорить, и потом, куда вы ее денете? Ваш дед, наверно с ума сойдет, увидев это чудище…
Договорить он не успел, на крыльцо вышел высоченный пожилой человек и пророкотал: – Сашка, ты кого мне тут притащила? Опять подобрала животину, я вот как выпорю тебя однажды!
– Не выпорешь, деда, ты уж сколько обещаешь! И вообще не ворчи, ты же знаешь, не могу я бросить собаку погибать, не переживай, пристроим, вот вылечишь, и пристроим.
Федор во все глаза смотрел на огромного дядьку с низким голосом и думал: «Как у него может быть такая маленькая и изящная внучка? У него одна ладонь размером с ее спину, выдает, однако, природа чудеса! Интересно, какие у нее родители?»
Врач легко принял собаку из рук Федора и понес в клинику.
– Бедная, ей, наверное, очень страшно, – усаживаясь на неудобный стул, пробормотала Саша, – Ну да ничего, дед ее быстро заштопает, пару дней полежит после операции, и я заберу ее домой.
– У вас дома наверняка целый зверинец? А почему вы сказали «она», я не заметил, девочка это или мальчик.
– К собакам понятия «девочка и мальчик» не относятся, это либо сука, либо кобель. Меня сперва тоже от этих слов коробило, – видя выражение лица Федора, проговорила девушка, – а потом я привыкла, это правильные названия пола собак.
В это время из кабинета вынесли пса, животное было под наркозом, глаза были приоткрыты, а язык торчал между зубами, придавая собаке хулиганское выражение.
– Ну посмотрите на нее, разве можно не полюбить такую забавную морду, она совсем не страшная, ее просто надо отмыть от грязи и крови, и будет чудесный пес.
– Знаете, Саша, а вы специалист по впариванию гражданам бездомных животных, – улыбнулся Федор. – Вы так и не ответили, сколько же у вас дома собак.
– Только одна, и еще кошка, у меня квартира маленькая, а животным тоже пространство для жизни нужно.
– А где вы живете, если это не секрет?
– Вам зачем?
– Не бойтесь, надоедать не буду, я спросил без всякой цели, для поддержания разговора.
– Жаль, а я-то понадеялась, – рассмеялась девушка. – Федор, спасибо вам большое за помощь, но вы вовсе не обязаны тут сидеть со мной, тем более что собаку прооперировали и мы больше ничем не можем ей помочь. Я сижу, жду деда, хочу вместе с ним пообедать и просто поболтать. Живу у него, а его почти не вижу.
– Вы правы, – проговорил Федор, – но все же оставьте свой номер телефона, может, я сумею найти для нее хозяев. Заодно спросите у деда, сколько ей лет, она уже вполне взрослая, может, мой отец согласится приютить зверюгу. Я сейчас поеду, а вечером позвоню, если позволите.
– И кстати, из вас охранник, как из меня штангист, – неожиданно проговорила девушка. – Хотите сохранять инкогнито, ваше право, но тогда нечего рассчитывать на откровенность собеседника.
Казалось, Саша вдруг не на шутку рассердилась: – У вас только ботинки стоят столько, сколько охранник получает в месяц.
– Ну простите меня, я так просто ляпнул, я архитектор и работаю действительно в частной мастерской. И действительно хочу пристроить собаку, хотя с вами мне было бы приятно продолжить знакомство независимо от собаки, вот это вся правда, честное слово. И, между прочим, наш институт тоже имеет историю, может, не такую впечатляющую, но тем не менее. Так вы простите меня за маленький обман?
– Хорошо, только и вы меня простите, вспылила из-за ерунды. Записывайте… – Саша продиктовала номер телефона.