Завести доследственное дело, поскольку на вас поступило официальное заявление. Прислать повестку. Как нам поступить?
При слове «Заявление» Лиза вообще упала духом.
– Я приду – тихо сказала она.
– Жду Вас к четырнадцати в мой кабинет.
.. В кабинете полковника сидела какая-то пожилая женщина.
– Знакомьтесь, – предложил Елизавете полковник
– Жена Андрея Николаевича, она и написала на вас заявление…
– У него нет жены! – пыталась возразить Елизавета.
– Женщина, молча, протянула ей паспорт, открытый на странице, где стояла отметка загса.
– Обратите внимание на дату регистрации. Это было пятьдесят лет назад. Нам было тогда по двадцать пять. Значит, сегодня Андрею семьдесят пять лет.
Елизавета все еще не понимала происходящее.
– Он женат, наврал про возраст… Он мошенник?!
– Он больной человек, – наконец влился в разговор полковник и положил перед Лизой заключение психиатра.
– Но он не производит такого впечатления – пробормотала Лиза.
– Не производит. В целом он абсолютно здоров. И адекватный – продолжил полковник. Кроме одной шизофренической мысли в голове – что ему пятьдесят лет, он не женат, ну и все что из этого вытекает. Это болезнь, не мошенничество. Да, вы не знали. Но теперь мы вас проинформировали. И если вы сознательно будете продолжать с больным человеком эту историю, наверно с корыстными целями – старый человек, наследство, то в мошенничестве можно будет обвинить вас. А беседа эта профилактическая. Сейчас вы напишете расписку, что проинформированы о болезни Андрея Николаевича.
– Елизавета, – мягко обратилась к ней женщина, – я зла на вас не держу. Но прошу вас, давайте не рассказывайте ничего Андрею. Пусть он живет в своих иллюзиях. Ведь его так жалко!
–А меня!? – спросила уже приходящая в себя Лиза.
Женщина помолчала и ответила тем же вопросом:
– А меня!? Вы с ним прожили три дня. А я пятьдесят лет.
… Вечером Андрей Николаевич позвонил Лизе, чтобы сказать «Я еду!»
Телефон не отвечал.
И на его звонки в дверь никто не открывал.
Андрей Николаевич был в растерянности. Как же так? Только что была ночь любви, только что началась новая жизнь, в которой будет одно солнечное счастье!
Он перебирал в голове все варианты, продолжая время от времени позванивать по телефону.
Пропала? Но куда? Сбила машина и она в больнице? Но сделала бы хоть короткий звонок! Протрезвела после ночи и поняла, что он ей не нужен! Ну почему не позвонить, не сказать?! Нет, что-то здесь не так.
Он звонил и звонил, и ходил из угла в угол. Ольга молча наблюдала за ним из свой комнаты.
… Прошло два месяца. Андрей Николаевич не то, чтобы смерился с непонятным окончанием только что начавшейся любовной истории, но мучила его тайна исчезновения Елизаветы, все еще переживал он потерю этой возникшей на горизонте его жизни и так очаровавшей его женщины, и пришлось с горечью понять, что этого уже не изменить. Иногда он впадал в жуткую тоску и от отчаянья, понимая всю бессмысленность потуг, звонил ей.
Телефон молчал. Обиднее всего было думать, что его просто поставили в черный список.
Жене было больно и обидно смотреть на его страдания. Она по прежнему была Ольгой, прислуживала ему и боялась, что вот-вот время ее выйдет, он перестанет мучиться и обратит внимание, что она до сих пор здесь, в его квартире, и что тогда делать?!
Она сходила опять к тому знаменитому психиатру:
– Плохо, – сказал доктор, – выслушав ее рассказ, – такие стрессы могут прорвать оборону его сознания. Он проснется. Осознает себя стариком. Но впадет не в прежнюю депрессию. Нет! Работа будет слишком велика, он начнет стариться катастрофически. И помолчав, добавил:
– Тогда смотрите, чтобы не наложил на себя руки.
… Стоял конец сентября. Начались уже легкие осенние дожди, и по обочинам дорог уже желтели и краснели березы и клены. К асфальту дорог, и стеклам проезжавших автомобилей прилипали опадающие листья, небо было мокрым, но через тучи все еще проглядывалось летнее солнце.
Ольга сказала:
–А давай прокатимся в маленькое путешествие. Здесь в двухстах километрах наша с сестрой маленькая родина. Мы там, у бабушки проводили детство. Просто прокатимся по осени. А то ты как-то мучаешься, я же вижу.
Да и к тому же я скоро уеду. Я выполнила просьбу сестры, пора и честь знать!
Вот съездим и уеду.
… Машина плыла мимо мокрых лесов, поникших от дождя полей, маленьких деревень, скрытых холмами.