И если бы у меня сейчас был словарь по «Гебреиш», то можно было бы эти два слова перевести, и доказать, что это – «интуиция». Опять же «память» бывает «творческая», и злая, «злопамятная».
Приметно к концу года моей учебы у рэба Лейба про мою успеваемость прошла молва, что я – «а лёрнер» – знающий – будущий ученый.
В Хотимске, как и в других местечках Белоруссии, считалось, что если евреи – богатые, то значит, они и ученые… Как бы не так! Единицы из них приглашались Рэбами проверить знания своих учеников.
Наш рэб Лейб, из-за меня, не мог пригласить мою родню, Блантеров, или Головичеров, виднейших учёных города, поэтому пригласили Тамаркина[208], владельца крупнейшего оптового галантерейного магазина. Этот, с позволения сказать «ученый», даже ставил «баллы», отметки.
Опрос учеников начался, и очередь дошла до меня. Наш «инспектор» задал мне самый трудный вопрос: «Комментарий» Талмуда, разобрать, вразумительно пояснить, с переводом его содержание с «Гебреиш» на еврейский жаргон – ивре-тайтш. Глянул я на рэба Лейба, а он «незримо дрожит», он очень желает мне помочь, хотя бы мимикой.
А я резко встал со своего места, набрался смелости, повысил свой голос, и, нараспев с жестикуляцией, соответствующей содержанию, «комментарий» Талмуда изложил, как нельзя лучше. А своими глазами пожираю обоих, «Инспектора» и Рэба Лейба. Вижу, Рэб Лейб сияет, Тамаркин улыбается. Погладив меня по голове, он сказал: – Он «знает».
Всем ребятам он поставил по «тройке», мне – «четыре». Рэб Лейб «ожил». Он отвел «инспектора» на шаг от стола и, кивнув головой на меня, пояснил, что я внук Блантера и Головичера, и похвалил меня.
– Пошли, ребята. – Сказал нам Тамаркин. – День жаркий, попьем водички с сиропом и печеньем, я вас угощу.
Он и рэб Лейб пошли с нами.
После смерти дедушки Лейба, у бабушки Сары я был «любимейший» внук, потому что я, первый из будущих внуков, был назван его именем, надеясь, что я продолжу род талмудистов. А я стал… коммунистом.
Теперь рассажу немного об «мудростях» моих сверстников, об ученических хитростях на уроках в нашей школе.
Представьте себе, что все мы, школьники, сидим за одним столом, занимаемся.
Сквозь окна, расположенные с двух сторон, мы видим разное. С одной стороны – огороды, люди трудятся на них, кто – копает землю лопатой, кто – работает граблями. Они что-то сажают, носят воду ведром и поливают грядки лейкой. С другой стороны – люди идут, что-то несут. Спешат подводы, люди что-то куда-то везут.
Одним словом, все работают, а мы сидим в школе-хате, «протираем» брюки и «гудим» на все лады. Это называется – мы изучаем Тору (библию) – Хумеш[209], Талмуд – Гемара, и другие науки.
День жаркий, солнечный, вот и хочется нам в реке Ипуть[210] покупаться. Спрашивается – может ли у нас, учеников, быть большое желание зубрить, учиться???
Ребе и сам не прочь вздремнуть, уснуть. Но он же учитель, он не должен спать во время урока. И вот он задает вопрос ученику.
– Еся[211], где мы остановились? На какой строке? Фразе? – А наш Еся, как раз не выучил задание по Гемара. Ученики в таких случаях начинают гадать. Страница Гемара большая, двумя детскими ладошками не закроешь, поэтому ученик объявляет те слова что видны. На сей раз попались два слова, и Еся их громогласно объявил. – «довор ахейр». Эти два слова в переводе на «жаргон» имеют два абсолютно разных значения. Первое – это «другой предмет», второе – это «свинья».
Все ученики подняли дружный хохот, а Есе и больно и смешно, потому что ребе Лейб ударил своей рукой по его рукам, лежавшим на Гемара.
Это еще ничего, не так больно, ударил то рукой, а другие учителя бьют ремнем.
Были и у нас такие ученики, которые доводили учителя, как говорится – «до белого каления», а он, нет, нет, да и хлопнет «виновника» по плечу, на котором одна лишь тонкая ситцевая рубашонка.
Наказанный ученик не плачет навзрыд, да и вообще не плачет, но, не потому, что ему мол, не больно, нет, даже очень больно, это видно хотя бы по «жемчугам слез» на его глазах, а потому что «не принято» у мальчиков плакать, это «ведь только девчонки плачут».
Я учусь у ребе Лейба третье полугодие. Ни меня, ни большинство других учеников за весь этот период, не только не били, но и плохого слова не сказали нам. Из четырех ребят нашей группы не успевал один Еся. Не всегда он был виноват, частично были виноваты «любители» подсказывать, которые порой и сами не знали правильного ответа. Были еще и другие «подвохи» у нас. Не было и дня, чтобы все было хорошо тогда, когда кому-нибудь что-нибудь подсказали.
208
Фамилия Тамаркин произошла от еврейского женского имени Тамар, которое означает «пальма». Тамар в Торе была жена Йеhуды. От неё произошёл царь Давид, потомком которого будет машиах. Окончание «-ин» обозначает принадлежность. Таким образом, Тамаркин переводится как сын Тамар.
209
Пятикнижие (ивритское слово – хамиша хумшей – Тора или ивритское слово – хумаш), так называемый «Моисеев Закон» (Торат Моше) – пять первых книг канонической еврейской и христианской Библий: Бытие, Исход, Левит, Числа и Второзаконие. Пятикнижие образует первую часть еврейского Танаха – Тору. Слово «Пятикнижие» представляет буквальный перевод с греческого – «пять» и «том книги».
210
И́путь (белор. Iпуць) – река в Могилёвской области Белоруссии, Смоленской и Брянской областях России, Гомельской области Белоруссии, левый приток реки Сож (впадает в Гомеле).