— Твою мать, дикая кошечка, — мрачно процедил он.
Какой бы контроль у него ни оставался, он его потерял, когда я коснулась себя. Его руки переместились к моему затылку, и он начал трахать меня в рот. Отнюдь не нежно. Он трахал мой рот со всей свирепостью. Я принимала его. Мне это чертовски нравилось. Моя рука двигалась в тандеме с его толчками, доведя до оргазма, когда я почувствовала его напряжение. Он издал стон и излился мне в рот. Сильно кончая, я проглотила все до последней капли.
Не успела я прийти в себя, как руки Зейна оказались у меня подмышками, и он дернул меня вверх по своему телу. Подняв меня, понес в свою комнату, на его лице читалось напряженность и жесткость. Он поставил меня на пол, и я слегка покачнулась, так что он поддержал меня руками за бедра. Я чувствовала, как холодный взгляд блуждает по каждому дюйму моего тела. Я лениво улыбнулась, но не как полоумная.
— Ты в говно? — огрызнулся он низким голосом.
Я улыбнулась сильнее.
— Я бы не стала использовать такой термин, скорее «под легким хмельком», — поправила я.
Он покачал головой.
— Ты в говно.
Я пожала плечами, не желая спорить. Моя улыбка исчезла, когда он закрылся от меня.
— Избавься от шмоток, — приказал он, кивая на мою пижаму.
Я уставилась на него; его руки покинули мои бедра и теперь были скрещены на внушительной груди.
— Быстро, дикая кошечка. — Он не казался сердитым; его голос звучал спокойно. Но глаза пылали.
Я поспешно подчинилась.
Я стояла перед ним голая, а он — полностью одетый. Его глаза пожирали мое тело, но мне ничуть не было стыдно. Я даже забыла, что недавно испытала оргазм. Я хотела еще. Немедленно.
— На кровать, на четвереньки, — хрипло приказал он.
От его грубой команды я почувствовала приятное покалывание между ног. Я выполнила приказ, чувствуя себя в такой позе беззащитной и уязвимой, но в то же время чертовски сексуальной.
Мозолистые пальцы пробежали по моей заднице, грубо сжимая.
— Я возьму эту задницу, — заявил он хрипло.
Его пальцы двигались, обводя мое отверстие. Я слегка напряглась. Там меня никто никогда не трогал. Это казалось табу, запретным. Но я поняла, что хочу этого. Хочу его там. Пальцы продолжали свое путешествие, пока не достигли моей мокрой киски.
— Но не сегодня. — Пальцы скользнули внутрь, и я застонала.
Пальцы исчезли, и Зейн дернул меня к краю кровати.
— Тебя ждет жесткий трах, дикая кошечка, — грубо сказал он, хватая меня за бедра.
Я повернула голову, встречаясь с ним взглядом. Он был все еще полностью одет, джинсы расстегнуты.
— Отвернись, нахрен, — приказал он, хватая меня за шею.
Я почувствовала, как от его команды стало жарче, и после того, как он врезался в меня и начал трахать до умопомрачения, времени думать о чем-то другом у меня не было.
Спустя два оргазма и несколько смен поз, мы с Зейном лежали в постели, тяжело дыша. Теперь он был голый, моя голова покоилась на его мускулистой груди, и он прижимал меня к себе. Мне было очень хорошо. В определенных местах болело, но я чувствовала себя насытившейся и в безопасности. В его руках я чувствовала себя в безопасности. Каким бы грубым он ни был, как бы сильно меня ни трахал, он никогда не заходил слишком далеко. Никогда не причинял боль. Не имело значения, что он почти не говорил; единственные взгляды, что мне от него доставались, были наполнены либо ненавистью, либо желанием. Даже не имело значения, что эмблема на его жилете намекала на опасный мотоклуб. Именно лежа рядом с ним, я чувствовала себя в безопасности. В большей безопасности, чем раньше… чем когда-либо.
Мы молчали. Я рассеянно выводила линии на его разукрашенной груди. В темноте, освещенной лишь лунным светом, трудно было разглядеть его великолепную татуировку. Хотелось бы мне изучить ее при дневном свете. Но я боялась, что не получу Зейна при свете дня. Для меня он доступен только под звездами, в темноте, где скрываются демоны.
— Где ты была вечером? — спросил Зейн, нарушая тишину и прерывая ход моих мыслей.
— В баре, — просто ответила я. Эффект от посещения бара чувствовался до сих пор. Или я опьянела от секса. Или от тестостерона.