Не говоря ни слова, он одернул мою юбку, ласково погладив по заднице.
— Ты усвоила урок? — спросил он, не сводя с меня глаз.
Я покачала головой.
— Думаю, в ближайшем будущем мне могут понадобиться дополнительные занятия. Я медленно учусь, — прошептала я.
И тут он потряс меня. Его глаза оставались темными от желания, но уголки прекрасных губ приподнялись. Это была не улыбка, даже не ухмылка. Но это была капля эмоции, промелькнувшая сквозь суровую внешность. Я бы полностью приняла это.
— Ты все равно возьмешь чек, — добавила я, расстроенная тем, что мне пришлось стереть «даже не ухмылку» с его лица. Но я должна стоять на своем.
Его лицо вернулось к каменному выражению, которое, как я узнала, было по умолчанию.
— Я не возьму гребаный чек, — отрезал он.
— Нет, возьмешь, — возразила я, надеясь, что это прозвучит с такой же мощью, как и его слова. Я боялась, что мне для этого не хватало мускулов и крутизны. И бородки.
— Все улажено. Смирись с этим, — и с этим ответом он повернулся, направившись к машине.
Он не мог просто так отмахнуться от меня и повернуться ко мне спиной.
— Эм, прости? Разговор не заканчивается, когда один угрюмый байкер решает его закончить своими обычными двусложными фразами, — надменно заявила я, огибая капот, чтобы встать с ним лицом к лицу. — Разговор заканчивается, когда оба участника принимают такое решение. Я, — указала я на себя, — участник. Поэтому я заявляю, что разговор ни хрена не окончен.
Зейн посмотрел вверх, затем на меня, но ничего не ответил.
— Не-а, сексуальный взгляд — это не ответ, — выпалила я. — То, что Бог наградил тебя дьявольской красотой, безумными мускулами и крутым талантом в спальне, не означает, что ты можешь оплачивать ремонт чужих машин, — почти кричала я, хотя на самом деле так оно и было. Мой горящий зад и удовлетворенная вагина свидетельствовали об этом.
— Продолжай так вопить, и я снова тебя оттрахаю. Да так, что ты не сможешь говорить, — пророкотал он.
Я сглотнула, абсолютно ненавидя, что завелась от таких слов. На этой мысли я поняла, что чего-то не хватает. Непонятно, почему я не заметила этого раньше. Мой взгляд заметался по полу.
— Где мои трусики? — спросила я на более низком децибеле.
Голова закружилась от мысли, что кто-то вроде Лаки найдет их, занимаясь своими делами. Я принялась искать более лихорадочно.
Взгляд Зейна затуманился.
— Теперь они мои.
Я снова сглотнула. Ладно, меня должно немного пугать то, что Зейн заграбастал мои трусики. Вместо этого, при мысли об этом голый «нижний этаж» стало покалывать. Я очень обрадовалась, что сегодня надела кружевные желтые стринги Victoria Secret.
— Ты весь день будешь ходить в своей короткой юбчонке, с чувствительной от моего члена киской, и горящей от моей руки задницей, и помнить.
Теперь стало покалывать живот.
— Трусики, — продолжил он, — пойдут в счет оплаты за машину.
Он нагнулся над капотом.
— Хочешь, чтобы я согласилась с твоей идеей, что мои трусики послужат оплатой за ремонт моей машины? — недоверчиво спросила я.
— Я не хочу твоего согласия. Дело сделано, — он еле слышно хмыкнул.
Я некоторое время смотрела на него, разинув рот.
— Я больше не способна вести с тобой разумный разговор о моей машине после твоих слов о потрусовой оплате и… твоей грубости, — я смущенно замолчала.
— Хорошо. Тогда можешь уходить, — его голос снова звучал ровно.
Я сникла. Такое поведение мне было хорошо знакомо. Избавиться от меня после секса. Не то чтобы я могла жаловаться. Я сама позволила этому случиться. Но мне не удалось сдержать боль, заставившую чувствовать себя на грани слез.
Мое молчание казалось ответом, потому что он выпрямился и подошел к свисающему с потолка пульту и нажал кнопку. Все это время Зейн не сводил с меня взгляда. От скрежета открывающегося гаража я вздрогнула. Посмотрев на него еще мгновение, я повернулась и на дрожащих ногах направилась к своей машине, чувствуя себя уязвимой из-за отсутствия нижнего белья и немного больше похожей на шлюху, которой, как он обещал, я не была.
Булл
Булл так сильно сжал гаечный ключ, что удивился, как не сломал его. Он слышал стук ее каблучков, когда она выходила из бокса, и всеми фибрами своего существа удержался, чтобы не поднять голову и не проводить ее взглядом. Он хотел. Больше чем что-либо. Смотреть, как ее тугая попка покачивается в этой охеренно восхитительной юбке. Знать, что ткань царапает ее покрасневшую задницу. Ее голую задницу. Его член запульсировал при воспоминании о том, как она принимала его руку, позволяя ее отшлепать, будто была рождена для этого. Ей чертовски понравилось. Его дикой кошечке. Только после хлопка дверцы ее машины, он поднял голову и увидел, как красный «жук» вылетел с парковки на бешеной скорости.