— Откуда ты знаешь, что я собираюсь накричать на тебя? — защищаясь, спросила я.
Он помолчал некоторое время.
— А ты не хочешь?
Настала моя очередь молчать.
— Нет, просто хотела поговорить по-взрослому о твоем поведении прошлой ночью, — спокойно возразила я.
— Бл*ть, — пробормотала он. — Говоришь прямо как мать, ругающая своего ребенка.
Я напряглась.
— Я — мать, а ты вел себя в клубе по-детски, — огрызнулась я.
Зейн поднял меня к себе на грудь, так что мое лицо было обращено к нему. Я ожидала встретить сердитый взгляд. Но на этот раз его глаза были спокойны, в них почти плясали смешинки.
— Детка, можно еще немного тишины? Чтобы я мог насладиться твоим запахом, прижаться к твоему упругому маленькому телу? — пробормотал он мне в губы.
На секунду я надулась, а затем смягчилась. Кто я такая, чтобы упускать момент такой нежности, редкий для человека, в которого я рисковала влюбиться? Я уткнулась макушкой ему в шею, а он заключил меня в крепкие объятия. Одна ладонь легла на мою обнаженную и слегка чувствительную попку, сжимая ее.
Я снова оказалась наедине со своими мыслями, но вскоре подняла голову.
— Что вчера у вас произошло с Клэем? — спросила я, не в силах больше молчать.
Зейн чуть покачал головой.
— Даже и минуты не прошло, дикая кошечка. Ты бы не заткнулась, даже если бы кто-то заплатил тебе за это. — Его тон определенно был дразнящим, мне не хотелось терять этого нового Зейна, но нам нужно было во всем разобраться.
Я сузила глаза.
Он вздохнул и убрал прядь волос с моего лица, легко сжав мой подбородок пальцами.
— Клэй пытался получить то, что принадлежит мне. Ему требовалось преподнести урок, — просто сказал он с суровым блеском в глазах.
— Что принадлежит тебе? — недоверчиво повторила я.
Зейн напряженно кивнул.
Я попыталась немного приподняться, но его руки не позволили. Я нахмурилась.
— Когда это я стала принадлежать тебе? — натянуто спросила я.
— В тот момент, когда мой член вонзился в тебя, — прямо ответил он.
Я поморщилась.
— Если я правильно помню, после того, как ты в первый раз «вонзился в меня своим членом», как ты так романтично выразился, ты выгнал меня из дома, — огрызнулась я.
Зейн уставился на меня и ничего не ответил.
— Отлично, значит, мы снова полагаемся на мою телепатию в разговоре, — сказала я тоном, полным сарказма. — Что случилось с невозможностью дать мне больше?
Я перешла от своего первоначального заявления, ссылаясь на то, что он сказал ранее сегодня.
Зейн посмотрел мне в глаза.
— Ты случилась, — просто ответил он. — Лекси случилась, — мягко добавил он.
От его слов мой желудок ухнул вниз. Живот скрутили страх и волнение. На мгновение воцарилась тишина.
— Я не собираюсь рассказывать о нас Лекси, если ты не уверен, — твердо сказала я. — Лекси уже привязалась к тебе, и я не разобью дочери сердце.
Чего я не добавила, так это того, что не хочу, чтобы и мое сердце разбили. Особенно, когда Зейн уже начал соединять то, что сломалось шестнадцать лет назад.
Зейн резко поднялся, опираясь спиной о изголовье кровати, и усаживая меня на него. Обе его ладони легли на мою шею, заставляя смотреть ему в глаза.
— Я не позволил бы тебе думать, что не уверен, детка. Никогда бы, черт возьми, не позволил Лекси так думать. — Его руки напряглись. — Я чертовски уверен, — пообещал он.
Я искала в его глазах сомнение, нерешительность, нечестность. И, не найдя этого, испугалась. В то же время его слова, как и ранее, соединили во мне еще один осколок. Я испугалась потому, что если он обладал силой склеить меня, он также обладал силой сломать меня.
— Я тоже уверена, — прошептала я, нарушая продолжительное молчание.
Несмотря на страх, беспокойство, я была уверена. Я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, более живой, чем в его объятиях. Никогда не видела, чтобы моя дочь смотрела на кого-то так, как она смотрела на Зейна. И у меня немного перехватывало дыхание от тех взглядов, что он бросал в ее сторону, будто хотел защитить ее ценой собственной жизни.
Зейн вздрогнул от моего заявления, словно ожидал чего-то другого. Затем я стала свидетельницей чего-то прекрасного: на его лице отразилась нежность, вытеснив угрожающее и холодное выражение. Он смотрел на меня этим новым прекрасным лицом, не скрываясь под маской, прежде чем коснуться моих губ нежным поцелуем. Поцелуй стал глубже, и его ладонь на моей заднице сжалась. Я почувствовала, как его твердеющая плоть прижимается к моему животу, и застонала ему в рот. Не думала, что способна так скоро снова заняться сексом, но в тот момент почувствовала, что не вынесу, если он, как можно скорее, не окажется во мне.