“Тебе придется когда-нибудь остановиться, Дарси”.
Была ли она готова опустить свою защиту, открыть свои слабые места и отдать свое сердце во власть этого мужчины?
Бэк снял маску и с жадностью вдохнул холодного, наполненного ароматом сосны ночного воздуха. Даже смешанный с едким запахом дыма и горящего дерева, это все равно был второй лучший запах, потому что он говорил о том, что Бэк снова вернулся в дело. Лучший же запах… Проклятье, мысли об этом, мысли о ней, только сведут его с ума.
— Хорошая работа, Ривера, — сказал лейтенант МакЭлрой, хлопнув Бэка по спине, когда они собрались для краткого отчета после выполнения задания у пожарной машины рядом с четырехэтажным жилым зданием на Шеридан. — На этот раз не облажался.
Два ребенка с отравлением дымом второй степени, мать с ожогами первой степени на руках и домашний пес Флаффи пережили это Рождество. Чего нельзя было сказать о Калифорнийской пихте, когда-то гордо стоявшей в гостиной, или горе подарков под ней.
— Есть идеи, как ты выбрался сухим из воды?
Бэк повернулся к Люку, смотрящему на него глазами, окаймленными черной копотью. Он покачал головой, до сих пор озадаченный тем поворотом, который события приняли за последние двенадцать часов, начиная с этого утра, когда в 6 часов его разбудил звонок от представителя из пожарной комиссии.
“Твое слушание назначено. Сейчас же тащи сюда свою задницу”.
Четыре часа спустя, свидетели были опрошены, доказательства рассмотрены, и с Бэка сняли все обвинения с предупреждением “не быть таким чертовски импульсивным” и приказом немедленно приступить к выполнению обязанностей. Его капитан сказал, что это было решенным делом, и, хоть Бэк и был доволен снова приступить к работе, но ему не слишком нравилось беспомощное чувство от того, что за ниточки дергал кто-то сидящий сверху.
Решения, принятые большими людьми в маленьких комнатках.
Немного похоже на то, как должна была чувствовать себя Дарси, когда поняла, что Бэк принял одностороннее решение, которое повлияло на обе их жизни. На то, как заставлял ее чувствовать себя отец. Взрослея, как он, Бэк знал чувство беспомощности, появляющееся из-за отсутствия контроля над собственной жизнью. Сегодня ты на улице, а уже завтра нюхаешь ирландское рагу в компании с дикими приемными детишками.
От сожаления о том, как все сложилось с Дарси, у него сжималось сердце, словно он вдохнул полные легкие черного дыма. Конечно же, Бэк понимал ее точку зрения, когда он единолично принял решение, то принизил свободу ее воли, но использовать это сейчас, чтобы отказаться от самого лучшего, что с ними случалось?
Неприемлемо.
Он выпил залпом полбутылки воды, чтобы охладить свое пересушенное горло и снова посмотрел на Люка.
— Я никогда не говорил тебе спасибо.
Его брат нахмурился.
— За что?
— За то, что спас мою жизнь.
Люк коротко фыркнул.
— Благодаря тебе я срубил куш на последней Битве Значков. Думаешь я позволю сгореть своему источнику доходов?
— Тогда, пошел ты.
— Знаешь, Бэкки, — сказал Люк своим отцовским тоном, подразумевающим, что дальше последует грандиозная речь. — Может быть, дело в синдроме среднего ребенка, но иногда мне кажется, что ты забываешь о том, что мы твоя семьи и нет ничего, и я действительно имею в виду ничего, что мы ни сделали бы для тебя. Войти в горящее здание и вытащить твою тупую пуэрториканскую задницу оттуда? Это просто часть сделки. Конечно, я был бы признателен, если бы ты не возводил меня на пьедестал героя каждый гребаный раз. В конце концов, я старше, — с улыбкой в глазах, он положил свою руку в перчатке на плечо Бэка. — Semper fraternus.
Братья навсегда. Знать, что такие люди на твоей стороне, это отлично поднимает настроение. Но был еще кое-кто, всегда поддерживающий его, начиная с того момента, когда их взгляды встретились поверх канатов бойцовского ринга.
— Собираемся и грузимся, парни, — прокричал МакЭлрой, одной ногой уже стоя на подножке пожарной машины. — Бэк, по домам.
— Нужно кое-куда заскочить, Большой Мак, — прокричал Бэк в ответ.
Лейтенант поднял взгляд, белозубая улыбка сияла в контрасте с эбеновой кожей.
— Бурито размером с твою огромную голову? А мы понимаем друг друга, Ривера.
Люк зашвырнул свой шлем в машину и запрыгнул следом.
— Сможешь набить свой рот попозже. Нашему мальчику нужно уладить важное дело.
Бэк прошел мимо машины и направился вниз по заснеженной улице, прямо к праздничным гирляндам красных и зеленых огней, мерцающим на стоэтажном здании Хэнкока на Мичиган Авеню. У него не было времени на то, чтобы принять душ или переодеться, поэтому ей придется принять его таким, какой он есть. Как любил говорить Шон, “Ты не можешь упасть ниже пола, парень, теперь путь только наверх”.
Счет еще на закончен. Он все еще может подняться с мата.
И на этот раз Бэк будет сражаться до победы.
ГЛАВА 10
Большой бальный зал в отеле “Дрэйк” со своими колоннами, украшенными золотыми листьями, и хрустальными подсвечниками, мог бы показаться странным местом для проведения благотворительного гала-приема по сбору средств в помощь бездомным, но такова уж была филантропия в высшем свете, в стиле Кокрэйнов. Роскошь всегда заставляла людей почувствовать себя важными, а пышная обстановка была направлена на то, чтобы вдохновить на подсознательное желание оказать благотворительности и глубже залезть в набитые баксами карманы.
— Они фальшивее трехдолларовых банкнот.
— Кто? — спросила Дарси свою бабушку и тут же об этом пожалела.
— Ее сиськи, — ответила бабуля громким шепотом, указав костлявым пальцем на приемную мать Дарси, Тори, которая определенно была обладательницей явно искусственных и очень неплохих “девочек”, купленных и оплаченных отцом Дарси.
Тори и ее неподвластная гравитации грудь сейчас увлеченно беседовали с мэром Эли Купером, который выглядел так, словно пытался уговорить эти выдающиеся шары на пожертвования для своей кампании. Он перехватил взгляд Дарси и подмигнул. Самый молодой из всех мэров Чикаго, и, несомненно, самый симпатичный, Эли был давним другом семьи. С момента его выборов три года назад он поддерживал женскую часть своих избирателей в непрерывном состоянии гормонального безумия.